– Я хочу развода, – сказала Глори, и ее слова отозвались гулким эхом в мраморных стенах гостиной. За две недели, что прошли в Блэкуэлл Холле, Николас всего несколько раз слышал голос жены. Она стояла на пороге, одетая во все черное, судорожно сцепив руки.
– Почему? – спросил капитан, поднимаясь со стула.
– Я не люблю тебя. Ребенок умер, и больше нас ничего не связывает. – Глори сказала это с таким равнодушием, что у Николаса больно сжалось сердце.
– Что ты будешь делать, если я дам согласие на развод?
– Вернусь в Бостон.
– Чтобы выйти замуж за Джорджа Макмиллана?
Женщина пожала плечами.
– Может быть.
– Нет, – только и смог произнести Николас. Когда Глори повернулась и ушла так спокойно, словно ничего не говорила, мужчина выскочил из гостиной, громко хлопнув дверью, и направился к конюшне.
Долгие прогулки верхом стали для него единственным утешением в эти прохладные зимние дни. Возвращаясь с наступлением темноты, Блэкуэлл находил жену в ее комнатах наверху. С каждым днем Глори становилась все тоньше и бледнее. Николас был обеспокоен состоянием жены. Стараясь сделать ей хоть что-то приятное, он предложил пригласить тетушку или Натана.
– Нет, спасибо. Я уверена, у них хватает своих забот. И потом, сейчас мне не нужно никаких развлечений.
Спустя несколько дней Глори снова заговорила о разводе, и капитан почти было согласился, хотя не верил, что это поможет ее горю. Николас не знал, как поступить.
Они пробыли в Блэкуэлл Холле уже около месяца, когда приехал Брэдфорд Сент Джон.
Блэкуэлл написал брату несколько писем, в которых рассказывал о печальных событиях в поместье и просил совета. Вместо ответного письма Брэд приехал сам.
Николас крепко обнял брата.
– Господи, как я рад тебя видеть!
– Я тоже.
– Пойдем, познакомлю тебя с женой.
Поднявшись в комнату, расположенную на верхнем этаже, братья застали Глори у камина с вышивкой в руках. Блики падали на исхудавшее лицо, размывая его очертания, и даже роскошные льняные волосы молодой женщины не излучали блеска, как раньше.
– Глори, это мой брат Брэдфорд. Я рассказывал тебе о нем, помнишь?
Она, казалось, была озадачена.
– Я… я не уверена.
Николас почувствовал тяжесть на сердце.
– Брэд, познакомься, это Глори, моя жена.
Женщина протянула руку, и Брэдфорд поднес к губам ее тонкие пальцы.
– Рад, что мы, наконец, познакомились.
– Да… Как, вы сказали, вас зовут?
Капитан едва не застонал от душившего его отчаяния.
– Его зовут Брэдфорд. Брэдфорд Сент Джон.
– Брэд. Какое хорошее имя. – Опустив глаза, Глори снова взялась за вышивание.
Блэкуэлл жестом поманил брата к двери. Жена смотрела ему вслед. Немного задержавшись на пороге, Николас оглянулся, словно хотел что-то сказать. Несмотря на пережитое, он выглядел таким же красивым, как всегда, и на какой-то миг Глори показалось, что они вернулись на необитаемый остров. Но ее мозг спокойно переключился на другие мысли, когда Николас закрыл дверь.
Тонкий крючок из слоновой кости снова задвигался, создавая на салфетке кружевной узор. Вышивать Глори научилась у матери незадолго до бегства из поместья Саммерфилд. Все еще не хватало опыта, и приходилось стараться, чтобы стежки выходили ровнее, но это нехитрое занятие давало хоть какое-то утешение и спасение от отчаяния.
В камине тихо потрескивали дрова, в ставнях свистел холодный ветер. Небо затянули черные тучи, предвещая бурю. Мысли путались. Глори почти физически ощущала присутствие маленького черноволосого младенца, похожего на отца. По коже пробежали мурашки, стало трудно дышать. Почему это случилось? Им так не хватает ребенка! Действительно ли кто-то виноват в его смерти?
Внутренний голос твердил: нет. Во всем виновата ты одна. Нужно было лучше заботиться о нем. Прикусив губу, чтобы не расплакаться, молодая женщина опустила глаза на тонкий узор вышивки и, твердо решив не думать об этом, снова принялась за работу.
Спустившись по широким ступеням лестницы, братья вошли в кабинет, обшитый панелями орехового дерева, со стеллажами, полными книг. Стараясь скрыть волнение, Николас налил бренди.
– Я не знаю, что делать. – Капитан сделал большой глоток, от которого по телу разлилось приятное, успокаивающее тепло. – Она угасает с каждым днем.
– Что ты пытался предпринять?
– Вытаскивал ее на верховые прогулки. Заказывал обеды, к которым она не притронулась. Просил, умолял, извинялся. Ничего не помогает. Смерть ребенка… Может быть, она права.
– Тебе кажется, что это лежит на твоей совести?
– Возможно. Наверное, мой приезд в Бостон вывел Глори из равновесия. Как ты знаешь из письма, я принудил ее выйти за меня замуж. Потом была дуэль. Может быть, все это и послужило причиной несчастья? – Николас отвел взгляд. – Я просто не знаю, Брэд. Во всяком случае, она считает, что во всем виноват я.
– Все это, действительно, так серьезно?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты считаешь себя виновным. Я понял это по письмам, хотя ты и не писал об этом открыто. Малыш умер. Теперь неважно, кто в этом виноват. Важно другое: женщина, которую любишь, здесь, с тобой. Она способна обвинить в смерти ребенка любого, потому что не может признаться, что и сама виновата в случившемся. Ее поглотило горе и чувство вины, Николас.
– Неужели ты думаешь, что я этого не вижу? Просто не знаю, что и придумать.
– А что бы ты сделал, если бы на месте Глори оказался я или Мак? – спросил Брэд тихо.
– Я быстро вернул бы вас к жизни при помощи ремня и заставил бы понять, что все случившееся осталось позади. В жизни много грустного, но есть и прекрасное.
– Тогда почему не поступаешь так с женой?
– Я дал слово никогда не повышать на нее голос, ничего не требовать и относиться с уважением.
– Я понимаю, что ты чувствуешь себя ответственным за все случившееся, но Глори – твоя жена, а не какая-нибудь святая. Ей необходим муж. Как и всякая другая женщина, она нуждается в мужчине, а не в слизняке, которым ты хочешь казаться. Будь самим собой, Николас. И будь мужем.
– Тебе кажется, это так просто?
– Проще простого.
– Думаю, ты ошибаешься.
– Эта женщина нуждается в тебе, Николас. Кто-то из вас двоих должен быть сильным.
Отставив в сторону бокал, капитан смотрел на брата, раздумывая над его словами.
– Как могло случиться, Брэд, что ты на восемь лет младше и на двадцать мудрее?
– Просто я не влюблен. Хочешь еще один маленький совет?
