К этому времени толпа зевак увеличилась, но Илейн была слишком озабочена раной и не замечала этого. Рену захотелось улыбнуться, когда он увидел открывшиеся взорам стройные длинные ноги. А как на них смотрели стоявшие вокруг мужчины! Он услышал, как ахнула какая-то дама и стали откашливаться мужчины. При этом он заметил, что никто не отвернулся.
Сегодня он пришел, чтобы найти Илейн, чтобы что-то решить, он не знал наверняка, что, но понимал: рано или поздно они встретятся, и ему хотелось, чтобы встреча была наименее болезненной для обоих. Глядя сейчас на Илейн, он осознал, что всегда будет испытывать боль, потому что не сможет быть рядом и не хотеть эту женщину. Не сможет не любить ее.
Илейн сама наложила свежую повязку. Ей придется обследовать рану, объяснила она, чтобы узнать, не задеты ли внутренности в этой части тела юноши.
Дождик становился все сильней и разогнав зевак. Даже извозчики спрятались под ближайшие навесы. Платье Илейн уже не блестело, а стало просто желтым и мокрым. Влажные волосы прилипли к шее и плечам.
— Если нож был с обыкновенным лезвием, то внутренних повреждений нет. Господи, где же врач?
— Может, попробуем отвезти его в больницу? — предложил Чейз.
— Мне кажется, не стоит, Чейз, — ответила Илейн. — Мы остановили кровотечение. Но если начнем шевелить парня, оно может начаться снова. Давай дождемся врача. С хорошей повязкой Джимми будет в сравнительной безопасности.
Рен рассматривал Илейн. Она никогда не была так красива — промокшая до нитки, испачканная кровью. Она была женщиной, и никогда он не хотел ее больше, чем в этот момент. Он смотрел на Чейза и Илейн и снова задумался об их отношениях. Но сейчас он подумал об этом спокойно: он не верил, что Чейз спал с ней. Тот был слишком предупредительным. И кроме того, Рен не хотел верить, что Илейн смогла так быстро забыть его.
Наконец прибыл доктор. Он внимательно осмотрел Джимми, наложил новую повязку и устроил его в коляске Рена. Рен поблагодарил Илейн за все, что она сделала, хотя и знал, что одних слов недостаточно. Он восхищался ее умением помогать людям. Ему хотелось бы выразить свою признательность по-другому.
Рен не верил, что сможет жить в одном городе и не приближаться к Илейн. Но тут же упрекнул себя за эгоизм.
Спустя некоторое время он приехал в свой городской дом, оставив юношу и врача в больнице. Было уже далеко за полночь. Илейн слишком хорошо воспитана: она не позволит себе вмешиваться в его жизнь. Это значит, что ему придется поступать также, с грустью подумал Рен.
Но утром, после проведенной в одиночестве холодной ночи, не был в этом уверен.
Глава 20
— Ты все еще считаешь, что твоя квартира над магазином Хофмана не хуже этой? — подразнил Чейз Камерон.
— Должна признать, этот «Палас-отель» — настоящий дворец.
Они стояли в гостиной элегантного номера, который Илейн снимала с момента своего приезда — это был президентский номер, лучший в Сан-Франциско. На огромных, от пола до потолка, окнах висели тяжелые, цвета коралла шторы. Из окна открывался прекрасный вид на залив. Мебель в стиле Людовика Четырнадцатого отличалась элегантностью.
— Ты знаешь, Чейз, иногда это кажется мне сном. И я сейчас проснусь посреди салуна «Черная Подвязка».
— Это не сон, Илейн, уверяю тебя. И а очень рад за тебя, по крайней мере, иногда.
Илейн обернулась и убрала с плеча рыжевато-каштановую прядь. Ее волосы снова были уложены крупными локонами, а несколько завитков специально оставлены на затылке.
— Но не всегда?
— Половина моей души радуется твоей независимости. Но мне нравилось заботиться о тебе, Илейн, хоть я и делал это нечасто. Мне бы хотелось продолжать.
— Чейз, это очень мило с твоей стороны, но…
— Но ты влюблена в Рена Дэниэлса.
— Я не это хотела сказать, ты сам знаешь!
Он погладил ее по щеке.
— Я говорил, что ты необыкновенно мила, когда вот так надуваешь губки?
Илейн взглянула на него и улыбнулась этому «комплименту».
— Нет, такого ты мне не говорил. Чейз шагнул к ней и взял за руку.
— Мне бы хотелось сказать тебе очень многое, Илейн, но я не уверен, что ты готова слушать. Может, после сегодняшнего вечера ты захочешь выслушать меня.
Илейн застыла от мысли, что он видит связь между их отношениями и вечером в доме Стэнхоупа. Они жили в Сан-Франциско совсем недолго, но молва о шахте и владелице половины золота в ней стала для Илейн карт-бланш в обществе — теперь ее ждал на обед Джакоб Стэнхоуп. Джакоб пригласил Чейза и «загадочную леди, владеющую золотой шахтой». Илейн, так или иначе, должна была пойти.
— Ты прекрасна, — утешил Чейз. Его карие глаза глядели на Илейн насмешливо, но руки были, горячи, и она поняла, что комплимент сказан от чистого сердца. Платье из зеленого, как листва деревьев, шелка было самым красивым из всех ее нарядов. Оно было украшено золотом и сочеталось с цветом ее глаз. Квадратный вырез открывал интригующую расщелину, пояс туго затягивал талию, а на бедрах юбка расширялась и ниспадала мягкими складками до пола. Вышитые золотой ниткой маковые листочки украшали лиф и подол.
— Ты покоришь сердце любого мужчины в зале — даже твоего друга Дэниэлса, хотя я не сомневаюсь, что ты это уже сделала. Пусть он и не хочет этого признавать.
— Чейз, ты неисправим, — пошутила Илейн, но улыбка ее была грустной. Ей хотелось, чтобы его слова были правдой, чтобы это сказал Рен. Но, подумав о Каролине Вильяме, она решила, что даже если бы Рен сказал такое, вряд ли этому стоило бы верить.
— Ты действительно хочешь пройти через это? — спросил Чейз.
— Я ни за что не упустила бы такой случай. — И хотя она вызывающе вздернула голову, в душе у нее не было уверенности.
Чейз поднес к губам пальцы Илейн и нежно поцеловал их. Он был близко знаком со Стэнхоупом многие годы. Джакобу тяжело досталась удача — он работал тогда в доках. Чейз познакомился с ним на Барбари Коуст еще молодым человеком, а Джакоб тогда был уже зрелым и прожигал много времени и Долларов в салуне Чейза «Серебряный Слиток». У Чейза всегда были самые симпатичные женщины, а Джакоб любил красивых шлюх. Богатство обоих все возрастало, а состояние Джакоба — с неимоверной быстротой. Но он не забывал свою молодость, своих друзей. И сегодняшний вечер не был исключением. Праздновали день рождения Джакоба. Он говорил, что ему шестьдесят, но Чейз подсчитал, что ему должно быть шестьдесят пять. Узнав, что Чейз в городе и сопровождает молодую богачку, ставшую предметом последних сплетен в городе, Джакоб настоял на том, чтобы Чейз приехал. И Чейз, достаточно зная Илейн, понял, что она не откажется.
Чейз подал девушке руку, и Илейн сжала его черный рукав затянутыми в перчатку тонкими пальцами.
— Знаешь, Чейз, я забыла сказать, что ты сегодня ужасно красив.
