— Ты видела мою записку?
— Да, я обнаружила вашу записку и вашу Библию, ваше преподобие! — съязвила она.
— Почему ты обращаешься ко мне на вы? Ты моя жена, Иден!
— Наш брак — фиктивный! Он был нужен тебе лишь для того, чтобы подобраться поближе к Эйдриану!
— Если наш брак фиктивный, — улыбнулся он, — то почему ты до сих пор носишь мое кольцо?
Иден покосилась на свой палец.
— Я ношу его ради детей. Они ничего не знают — ни об аресте Эйдриана, ни о твоей гнусной роли, и я решила, что лучше им и не рассказывать. Так что если не хочешь усложнять ситуацию — лучше уходи, а я буду продолжать делать вид, что ты в отъезде. Иначе мне придется сказать детям всю правду!
— И что, — усмехнулся он, — ты им скажешь? Что я разведчик, что я приехал в ваш город, чтобы разыскать брата? Между прочим, мой брат — тот самый человек, которого ты перевязала тогда на пароходе.
Глаза Иден округлились, но она ничего не сказала.
— Спасибо тебе, Иден, — произнес он. — Спасибо за то, что ты помогла моему брату. Я давно хотел тебе сказать, что это и есть мой брат, но не мог. Теперь Брейден здесь, в Новом Орлеане. Мне хотелось бы, чтобы ты познакомилась с ним.
— Да я знать не хочу ни тебя, ни твоего брата! — Иден тряслась от гнева. — Ты использовал меня! Ты лгал мне! Все, что ты говорил мне о себе, — ложь! Тебя хотя бы действительно зовут Логан Мэтьюз?
— Да, я действительно Логан Мэтьюз, и ты моя жена. — Логан помолчал. — Иден, я уезжал потому, что у меня было срочное дело — я должен был вытащить моего брата из лагеря для военнопленных.
— Что ж, — усмехнулась она, — поздравляю, что тебе удалось это сделать! Что же теперь тебя здесь держит?
Логан передернулся словно от боли.
— Иден, если ты хочешь, чтобы я ушел, — я уйду. Мне нужно поехать в Сент-Луис, отчитаться перед моим начальством. Если хочешь, поедем вместе. Ты моя жена, Иден. Я люблю тебя!
— Очень мне надо ехать в твой вонючий Сент-Луис! Я не верю ни одному твоему слову! Знать тебя не хочу!
Сердитый тон Иден вывел Логана из себя. Он бросился к жене, сам не отдавая себе отчета в том, что делает, и через мгновение жадно, настойчиво целовал ее.
Спустя мгновение Логан резко прервал поцелуй и отошел от жены на шаг.
— Я уезжаю, Иден, — проговорил он. — Но не думай, что между нами все кончено.
В груди Иден боролись противоположные чувства. Поцелуй все еще горел на ее губах, от него кружилась голова. Иден чувствовала, что стоит Логану еще раз дотронуться до нее, и все мысли о ненависти к нему уйдут навсегда, словно их никогда и не было. Иден повернулась к Логану спиной.
Логану хотелось обнять ее, сказать, как он ее любит… или сделать что-то, чтобы наконец загладить, стереть свою вину, заставить Иден снова поверить в него. Но прошлого изменить было нельзя. Не говоря ни слова, Логан повернулся и вышел.
Иден слышала, как он закрыл за собой дверь. Лишь после этого она отвернулась от стены — ей не хотелось, чтобы Логан видел ее слезы. Обманывать себя было бесполезно. Иден любит его. Несмотря ни на что. Но может ли она позволить себе любить предателя, заклятого врага? Иден снова посмотрела на свое кольцо. Она сказала Логану, что носит его ради детей. Но на самом деле дети здесь были ни при чем.
Эпилог
Начало лета 1865 года
Остановив лошадь перед зданием приюта, Логан спешился. С минуту он постоял, готовясь к предстоящей стычке. Он не видел Иден уже два года и не знал, как она отреагирует на его появление. Но теперь война кончилась. Логан бросил свою службу и вернулся в Новый Орлеан с одной мыслью: вернуть любовь и доверие жены. Логан понимал, что достичь этой цели будет нелегко, но не собирался сдаваться.
Все это время Логан не знал, что делает Иден, что с ней… Вскоре после того, как он вернулся в Сент-Луис, Логан получил письмо от брата. Брейден писал, что был у Иден, благодарил ее за то, что она помогла ему, когда он был ранен на пароходе. Иден приняла его, держалась с ним вежливо, но всем своим видом давала понять, что не собирается заводить с ним дружбу. Логан регулярно писал, иногда даже посылал деньги для приюта — через кого-нибудь, чтобы Иден не знала, что они от него. Глядя сейчас на чистенькое, опрятное здание, Логан с удовлетворением отметил, что дела в приюте, кажется, идут хорошо.
Подойдя к дверям, Логан постучался, и через минуту ему открыла Дженни.
— Господи! — всплеснула руками та. — Преподо… простите, Логан! Вы вернулись!
— Добрый день, Дженни. Иден здесь?
Дженни замялась, не зная, стоит ли говорить правду. Но выбора у нее не было.
— Иден в саду, — проговорила она.
— Спасибо.
Не тратя времени на лишние разговоры с Дженни, Логан направился в сад.
Дженни смотрела ему вслед. Ей очень хотелось знать, чем все кончится, но присутствовать при разговоре Логана и Иден Дженни, разумеется, не могла.
Иден сидела на скамейке в саду, держа на коленях сына. Майклу Логану Мэтьюзу было чуть больше года, и Иден любила его от всей души. Каждый раз, когда она смотрела на ребенка, он напоминал ей своего отца. Судя по всему, Майкл должен вырасти сильным и привлекательным мужчиной — таким, как Логан…
Мысли о Логане каждый раз нагоняли на Иден печаль. Ее любовь, видимо, была слишком прекрасной, чтобы быть реальной. Потому и разбилась в одночасье. Иногда Иден даже жалела, что прогнала тогда Логана. Но она знала, появись он сейчас перед ней, она поступила бы так же.
Они были врагами.
Были. Но сейчас война кончилась.
Мать Иден недавно получила письмо от мужа и сына. Отец Иден писал, что они оба живы и здоровы и скоро вернутся домой. Иден с нетерпением считала дни до их возвращения.
Иден каждый день приходила с сыном сюда, в этот сад. Часто, держа Майкла на коленях, она ловила себя на том, что мечтает о возвращении его отца.
И по ночам бесконечные мысли о Логане не давали ей заснуть. Где он теперь, что с ним? Думает ли о ней, любит ли по-прежнему, как она его? Суждено ли ей увидеть Логана хотя бы раз?
Прошлой ночью Иден опять мучила бессонница, и она снова пошла в сад, в свой любимый уголок. Только здесь немного успокаивалась ее измученная душа.
Подняв голову к небу, Иден долго смотрела на легкие серебристые облака, то и дело закрывавшие луну. Когда же луна выходила из-за них, волшебный свет преображал весь сад, отражаясь в глянцевых листьях лавров, словно в тысяче зеркал. Светляки летали целыми тучами, освещая сад разноцветными искрами. Певучие цикады — ночные «музыканты» юга — продолжали свой пронзительный концерт, начатый вскоре после заката.
Иден снова и снова думала о предательстве Логана, искала ему оправдание — и, что самое странное, находила. Иден не так уж часто, но все-таки читала газеты, в гостях прислушивалась к разговорам, обсуждала последние события со знакомыми женщинами… и все чаще на нее находило сомнение: а за что они с Форрестером, собственно, боролись? Раньше Иден не сомневалась, что борьба за независимость Юга — правое дело. Но победа, как бы то ни было, оказалась не в их пользу, и южанам поневоле приходилось приспосабливаться к новым порядкам, установившимся после войны. И вскоре Иден осознала, что не так уж он и плох, новый порядок. Во всяком случае, отмену рабства она не могла не приветствовать. Даже чисто экономические выгоды от этой отмены были налицо. У ее отца никогда не было своей плантации и негров-рабов. За что же они, собственно, боролись? Иден хотелось о многом расспросить отца и брата, когда те наконец вернутся. Многое передумала Иден за это время и на многое уже смотрела другими глазами.
