Дайнуолд в отчаянии взмахнул кулаком и, не обращая внимания на остальных слуг, которые, судя по их лицам, тоже были готовы поделиться своими соображениями, скрылся в зарослях кедровой рощи.
— Он ничего не понял. Я уверен: хозяйка хочет, чтобы ее спасли, — сказал Круки.
— Боюсь, как бы этот сукин сын Вальтер не сделал чего с мальчиком, — добавил Горкел. — Уж очень он ненавидит его отца.
Глава 17
Уже давно стояла глубокая ночь, а Филиппа, лежа в постели, все размышляла — занятие, которому она без устали предавалась с тех пор, как Вальтер привез ее в Крандалл. Она вспоминала, с какой надеждой влетела во внутренний двор, где Круки во всю мощь своих легких горланил песни, а Горкел скакал, словно сумасшедший. Но что из этого получилось? Она попыталась намекнуть Круки, в каком оказалась положении, попыталась передать Горкелу записку, но все пошло насмарку, когда Вальтер при всех продемонстрировал свою власть над ней, поцеловав и положив руку ей на грудь. Круки наверняка все расскажет хозяину. Странно, что Дайнуолд до сих пор ничего не предпринял, чтобы спасти их, — если не ради нее, то хотя бы ради Эдмунда. А с другой стороны, что он мог сделать? Штурмовать Крандалл? Вальтер тут же не моргнув глазом убьет Эдмунда. Нет, Дайнуолд, безусловно, будет действовать хитростью. Филиппа не сомневалась, что ему все удастся, но мысль, что при этом его жизнь подвергнется огромному риску, приводила ее в ужас: она отлично понимала, что Вальтер не упустит такого удобного случая расправиться со своим заклятым врагом.
Нет, она должна что-то сделать сама! И не позже завтрашнего утра…
Филиппа наконец заснула и, как ни странно, увидела во сне свои первые уроки верховой езды — ей тогда едва стукнуло шесть лет: она сидела на кобыле по имени Кэтти, спокойном, добродушном животном. Два года спустя эта лошадка сломала ногу, когда Бернис заставила ее прыгать через барьер…
Внезапно Филиппа пробудилась, сама не зная почему. Она ничего не услышала — просто у нее возникло ощущение, что она должна проснуться, иначе с ней случится беда.
Девушка осторожно повернула голову к двери, которую Вальтер, как всегда, уходя, запер на ключ. Она услышала, как ключ медленно поворачивается в замке и дверь осторожно приоткрывается.
Конечно, это Вальтер. Он устал ждать. Он пришел, чтобы взять ее силой. Но она больше не будет изображать влюбленную пастушку!
Итак, решено, подумала Филиппа и приготовилась к борьбе. Она лежала не шевелясь и обдумывала, что ей следует сделать. На ней была лишь тонкая льняная нижняя рубашка, достающая до бедер, и девушка пожалела, что не успеет натянуть на себя все платья, подаренные ей Вальтером, — это сильно затруднило бы его задачу. Впившись глазами в дверь, Филиппа ловила каждый звук. Вальтер действовал абсолютно бесшумно. Она удивилась. Ему не было никакого смысла таиться: ведь даже если она начнет кричать, никто из его людей не придет ей на помощь.
Дверь открылась шире. Не скрипнула ни единая петля. В тусклом свете, льющемся из коридора, Филиппа наконец разглядела незваного гостя. Вернее, гостью, ибо это был не Вальтер — на пороге стояла женщина!
Первым побуждением Филиппы было вскочить с кровати, но она сдержала себя и осталась неподвижно лежать, ожидая, что будет делать незнакомка. Может, она хочет спасти ее? Но откуда у нее ключи от комнаты?
Она могла взять их только у самого Вальтера, а тот слишком осторожен и недоверчив, чтобы отдать кому-нибудь подобную ценность. Значит, эта женщина хорошо знает его, очень близко знает… Филиппа ждала, затаив дыхание.
Женщина прокралась в глубь комнаты, и Филиппа увидела в ее поднятой руке нож: незнакомка пришла, чтобы убить ее!
Изумление Филиппы сменилось яростью.
— Что тебе надо? Уйди от меня! Помогите! Ко мне! Вальтер! Ко мне! — истошно закричала она, соскочив с постели.
Женщина вихрем налетела на нее, стараясь нанести удар в грудь. Филиппа схватила ее за запястье, выворачивая руку, но женщина оказалась сильнее, чем можно было предположить с первого взгляда.
— Проклятая шлюха! — злобно шипела она. — Чертово отродье! Ты его не получишь! Слышишь меня? Никогда! Я убью тебя!
Тяжело дыша, женщина отпрыгнула от Филиппы и уставилась на нее полными ненависти глазами. Филиппа попятилась назад, подальше от разъяренной фурии и ее острого ножа, и умоляюще сложила руки.
— Кто ты? Я ничего тебе не сделала. О чем ты говоришь?
Ты сумасшедшая!
За что ты хочешь убить меня?
— За что? — брызгая слюной, шипела женщина. — Ах ты потаскуха! Вальтер мой, только мой и всегда будет моим! Ты его не получишь. Он не женится на тебе! Он любит меня больше, чем все драгоценности, которые ты ему привезешь!
Филиппа даже не успела возразить: женщина, взмахнув ножом, снова яростно кинулась вперед. Девушка увернулась, но недостаточно проворно, и почувствовала, как холодное лезвие скользнуло по руке.
— Ты от меня не уйдешь, мерзавка!
Решив, что выбора у нее не остается, Филиппа со всего размаха ударила женщину по лицу. Та взвыла от боли, но не упала. Бешенство придавало ей силы, и она вновь бросилась на Филиппу.
Нож! Сейчас он вонзится ей в сердце, и она умрет, так и не узнав, что же такое настоящая жизнь и что значит любить и быть любимой!
— Дайнуолд… — простонала Филиппа.
Нож со свистом рассек воздух. Филиппа в отчаянии метнулась к открытой двери и очутилась в объятиях Вальтера де Грассе.
— Что, черт возьми, здесь происходит?! Вальтер с силой встряхнул Филиппу; заметив на ее руке кровь, он побледнел и перевел взгляд на осевшую на пол женщину, которая сжимала в руке окровавленный нож.
— Бритта, — прошептал он.
— О Господи, зачем же?
Он оттолкнул Филиппу, подбежал к женщине, поднял ее и прижал к себе.
— Она пыталась убить меня, — сдавленно проговорила Филиппа, недоуменно глядя, как он обнимает женщину. — Кто она? Почему она хотела моей смерти?
Бледное лицо Вальтера исказилось, и Филиппа наконец поняла, чьи платья она носила. Эта женщина — любовница ее кузена, она безумно любит его и никогда не смирится с тем, что рядом с Вальтером будет ее соперница. Филиппа молча смотрела, как ее кузен успокаивающе гладит Бритту и что-то тихо шепчет ей на ухо.
Не мешкая больше ни минуты, девушка схватила маленькую треугольную табуретку, подняла высоко над головой и со всей силы ударила Вальтера по голове. Женщина вскрикнула; де Грассе повалился на нее и придавил своим телом к полу.
— Не ори, ты, глупая сука! — прошипела Филиппа. — Лежи и держи крепче своего любовника. Я навсегда покидаю и тебя, и его, и эту проклятую крепость. Он твой, пока черт не приберет его к себе в ад. — Прежде, чем Бритта смогла сбросить Вальтера на пол, Филиппа вырвала из ее руки нож и вытащила ключи из кармана накидки. — Не ори, идиотка, если хочешь, чтобы он достался тебе!
