Ознакомительная версия. Доступно 129 страниц из 642
бури с И. и матерью Анной? Или там какие-нибудь мастерские? Или общий зал отдыха Владык?»
Мой Владыка улыбнулся всем моим мелькавшим мыслям, как улыбаются детям. Я уже перестал поражаться его разговору, в котором он не нуждался в таких приспособлениях, как слова, и почтительно выслушал его ответ:
– Наверху обсерватория. О ней позже. Войдем в мой зал. Сохраняй полное спокойствие. Ты входишь в мир новых идей. Эта комната для тебя – самый священный храм, в каком ты мог быть на Земле, в своем физическом теле.
Он открыл – я не заметил как – дверь, она отодвинулась бесшумно в сторону, и мы вошли в большую круглую, залитую ярким светом, как солнце пустыни, комнату. В первое мгновение, быть может, от чрезвычайной яркости освещения, которое несколько ослепило меня, комната показалась мне как бы пустою. Только привыкнув к освещению, собранному под самым потолком в несколько светящихся шаров, на которые просто глазами и смотреть было нельзя, я заметил, что в комнате много узких больших столов, чрезвычайно высоких по моему росту и необыкновенно низких по росту моего Владыки.
Я мог хорошо видеть все, что было на столах, так как они приходились мне ровно по плечи. Но если бы я захотел работать за таким столом, пришлось бы мне карабкаться на какие-либо подставки.
Осмотревшись, я увидел, что весь зал заполнен не только столами и круглыми табуретами к ним, но по стенам, выложенным плитами из какого-то металла, блестевшего, как золото, висит очень высоко множество стеклянных шкафчиков самого разнообразного размера и формы. В них стояли и лежали всевозможные пробирки, инструменты, пузырьки и еще много предметов, каких я никогда не видал и даже не знал слов для их наименования.
Каждый шкаф, каждый стол и столик, каждая полка с книгами, которых тут тоже было немало и размеры которых говорили, что они только и могли служить людям роста и сил Владыки, – все носило надписи столь необычайного письма, что я вздохнул и окончательно присмирел. Если меня подавляла разнообразием своих языков комната Али, то что же сказать об этой комнате? Здесь и жизни не могло хватить, чтобы только запомнить, где лежат предметы и книги в этом храме науки, где – на мой рост – в одной комнате была, по крайней мере, трехэтажная высота. Мне было досадно, что из такого высокого пункта, как седьмой этаж лаборатории, который превышал маяк, я не могу увидеть пустыни и узнать, что делается во внешнем мире. Владыка улыбнулся, провел рукой по моей голове и глазам, коснулся моего лба между глаз, моей шеи у самой груди, и я вдруг увидел не то что сквозь стены, а точно стен и вовсе не было.
Вся пустыня, еще взъерошенная, но уже тихая, без воя ветра и пыли, лежала передо мной. Мне не надо было поворачивать головы назад или в стороны, я видел не только глазами, но всем сознанием. И не одну голую пустыню видел я.
Я ощущал в ней, за ней и под нею Жизнь. Я видел, что все – Свет. И Свет лился не только на все видимые предметы, но он шел и от них во все стороны, связывая все между собою светящимися нитями, независимо от того, были ли это существа одушевленные или неодушевленные. Только нити в первом случае были ярко-красные, во втором – сияюще-голубоватые, напоминавшие лунный свет.
Я увидел среди общего Света и Общину Раданды, и оазис Дартана, и светящиеся фигуры Флорентийца и брата Николая, стоявшие рядом и посылавшие мне свои благословения. Я ощущал себя слитым со всей Вселенной, и блаженное чувство неизмеримой радости охватывало меня. Владыка еще раз слегка коснулся моей головы, зрение мое возвратилось в рамки нормального человеческого, и я опять почувствовал себя нищим, заключенным в темницу…
Попривыкнув к необычайной яркости освещения, освоившись, что мне приходилось двигаться среди общества ножек от столов и табуретов, а для того, чтобы положить руки на стол, требовалось некоторое напряжение, я перенес все свое внимание на моего Учителя.
Заметив, что я освоился со своим положением малого ребенка в комнате великана, Владыка подвел меня к одному из самых высоких и широких столов. Не успел я даже сообразить, в чем дело, как уже сидел на высоченном стуле, посаженный на него моим наставником. Если бы я сажал трехлетнего ребенка, то это заняло бы у меня больше времени. В его руках я точно не имел вовсе веса: вроде пера, которое перекладывают с места на место на своем письменном столе.
– Здесь ты видишь несколько аппаратов, которые еще не известны на Земле.
Не думай, что их изобрел я. Они поданы моему сознанию из высших миров. Их творцы соединили силы природы так, чтобы стихии планеты Земля могли проявиться на ней как ряд новых физических явлений, химических элементов и психических свойств. Наблюдая мою работу за этим столом, раз и навсегда уничтожь в себе предрассудок разделенности в труде между Небом и Землей. Не менее трудная задача стоит перед тобой, чем та, что дали мне братья мои – Владыки мощи, выше меня стоящие. Моя задача состояла в том, чтобы приспособить одно твое сознание к пониманию части тех новых откровений, что Светлое Братство признало своевременным послать на Землю. Для этой задачи я должен был развить в себе целый ряд новых приспособлений, так как твое и мое сознания должны слиться в полной гармонии, чтобы творить с пользой для миллионов сознаний Земли. Тебе же придется перескочить через целый век, опередить твоих братьев Земли и вынести в своем таланте в массы много новых идей. Для этого тебе самому надо не только вскрыть в себе новые пути сознания; тебе надо еще выработать целый круг совсем новых приспособлений, чтобы суметь влить в массы людей силу Света, предназначенную не только для разрушения старых предрассудков, что легче, но и для созидания иной, раскрепощенной психики свободного и могучего нового человека, что составляет одну из труднейших задач. Ты видишь, сколько слов мне пришлось наговорить тебе для самой простейшей из твоих задач. Посмотри сюда, и ты увидишь точно, в одном мощном аккорде, работу развоплощенного человечества, Владык стихий и Братьев мощи. Вся картина дальнейшей жизни человечества предстанет перед тобой в этом маленьком аппарате…
Мой Учитель пододвинул меня на моем огромном стуле – опять-таки так, как будто и стул, и я были невесомыми перьями, – ближе к аппарату, который он назвал маленьким, но на который я смотрел с опаской – такой башней он мне казался. Правда, он много не доставал до потолка, тогда как на других столах
Ознакомительная версия. Доступно 129 страниц из 642
