Сейчас, как когда-то в детстве, Лилиан обхватила ее руками, и Хэсину накрыло облачком духов с нотками османтуса и цветущего персика. Дыхание ее сестры стало размеренным. Потом замедлилось. Вскоре она негромко захрапела, и Хэсина улыбнулась.
Вдруг в ее голове возникла непрошеная картинка: Лилиан бросают в темницу. Лилиан пытают, как Мэй.
По приказу Ся Чжуна Лилиан ложно обвиняют в убийстве короля.
Этого не могло произойти. У Лилиан не осталось кровных родственников, кроме Цайяня – ни в Кендии, ни где-либо еще. Она была Хэсине как родная сестра, и ради нее Хэсина могла сделать все, что угодно, – возможно, даже объявить войну.
Ее кости словно сковал холод. Она медленно высвободилась из-под руки Лилиан, укрыла плечи сестры одеялом и вышла из ее покоев, задвинув за собой створки двери. Оказавшись снаружи, она зажмурилась и обратила лицо к небу. Некоторое время она стояла так, чувствуя, как снежинки опускаются на ее ресницы, а потом распахнула глаза.
Пусть ее душа отправится в Десять судилищ ада за то, что она потревожит могилу мертвеца, но она заберет Ся Чжуна с собой.
* * *
Утром она принесла Акире ворох карт звездного неба.
– Нам придется немного подождать, – сказала она, указывая на дату накануне слушания Мэй, которое было назначено на следующую неделю. – Когда орбиты двух малых лун планеты Шу пересекутся, дуга солнца понизится на один градус. Тогда мы сможем раскопать могилу под предлогом того, что нужно изменить угол ее наклона, чтобы дух отца мог получать от лучей максимум света.
Акира почесал голову.
– Как хорошо вы все продумали.
Хэсина знала, что хорошая ложь должна быть продуманной и достаточно туманной. Она станет первой правительницей Яня, которая отправится раскапывать могилу. Если люди узнают об этом, легенда, которую она придумала, поможет их успокоить, но ей нужно было добавить к ней последний штрих: печать Министра ритуалов.
Ся Чжун совсем не обрадовался, что их новая встреча наступила так скоро. Пока Хэсина описывала свою просьбу, он держался от нее на расстоянии. Его шея была замотана шарфом. Она даже почти сочувствовала ему – пока он не выдвинул ответное требование. Он подпишет документ, который позволит ей раскопать могилу, если она разрешит ему взять серебро из казны на «строительство святилища в одной из провинций». У нее не было выбора, и она согласилась.
Вечером Санцзинь встретился с Акирой, чтобы передать ему информацию, которая так или иначе могла пригодиться на судебном слушании. Хэсина присоединилась к ним, потому что хотела снизить градус напряжения, но ее брат поладил с Акирой без особых проблем.
– Похоже, ты человек со множеством тайн, – задумчиво проговорил Санцзинь, когда они закончили обсуждать дела. – Моя сестра определенно любит таких.
Хэсина покраснела, поэтому сердитый взгляд, который она бросила на Санцзиня, не произвел должного впечатления.
– По крайней мере, ты умеешь сражаться. Стражи говорят, что ты искусный противник.
Акира приподнял свой прут.
– Вот с этим?
– В умелых руках все что угодно может быть оружием.
– Боюсь, что разочарую вас. Я никогда раньше не играл на флейте.
Санцзинь моргнул и сделал вид, что Акира ничего не говорил.
– Когда вся эта шумиха уляжется, подойди ко мне. Я прослежу, чтобы твои таланты не пропали напрасно.
– Перестань переманивать к себе моего представителя, – сказала Хэсина, когда Акира вышел из комнаты.
– А ты перестань позволять ему тешить себя иллюзиями. Эта штука – что угодно, только не флейта.
– В ней есть дырочки. И она полая.
Кажется.
– Не знаю, флейтист ли он, – проговорил ее брат, – но он воин до мозга костей. Ты заметила его позу?
– Позу?
– Да. Он мгновенно развернулся к моей ведущей стороне.
– Цзинь, – осторожно произнесла Хэсина, – вы же оба сидели.
– Но он все равно заметил. Это впечатлило меня еще сильнее.
– Цзинь, у тебя нет ведущий стороны.
– Именно. Он почувствовал, что я одинаково хорошо владею обеими руками.
Хэсина хотела фыркнуть, но сдержалась. Санцзинь начал немного оттаивать, и она была благодарна ему за это. Тем не менее груз беспокойства все еще лежал на его плечах, как тяжелая мантия. Ее пажи сообщали, что он почти каждую ночь проводит, охраняя камеру Мэй. Когда Хэсина с Санцзинем дошли до места, где коридор расходился в противоположных направлениях, она хотела сказать брату, чтобы он берег себя и оставил все тревоги ей.
Но он ушел раньше, чем она успела произнести эти слова.
* * *
Наконец этот день наступил.
Хэсина начала его, как любой другой, – сначала посетила собрание, потом навестила Мэй. Военачальница, изогнув бровь, наблюдала, как Хэсина просовывает между прутьями решетки котелок с хрустальными пельменями сяцзяо[36] и горшочки с лапшой из медузы в перечном масле.
– Я чувствую себя свиньей, которую откармливают на убой.
Хэсина пробурчала, что еда может сделать любую ситуацию лучше. Так всегда говорила Лилиан, но Мэй, похоже, отнеслась к этому выражению скептически. Если честно, Хэсина была согласна с военачальницей. У нее не было аппетита, и, хотя они с Акирой отправлялись лишь через несколько часов, она не стала ужинать и пошла в свои покои.
Комната выглядела пустой и безжизненной. Журавли, вышитые на ширмах, в свете луны казались черными. Хэсина осторожно приподняла половицы и достала из-под них ларец матери, лежавший рядом с письмами Ся Чжуна. Она открыла серебряный замок, вынула оригинал «Постулатов», который она для маскировки вложила в обложку «Медицинских свойств экзотических грибов», и уселась за стол.
Она читала, пока не послышался удар гонга. Девушка отправилась в комнату Акиры и отдала ему отороченную мехом мантию. Вместе они дошли до восточного двора, где под заснеженными сливами их уже ждал крытый паланкин. Слуги помогли Хэсине залезть внутрь. Когда Акира уселся рядом с ней, носильщики вскинули ручки паланкина на плечи и отправились в путь.
Ночь была морозной и ясной. Отодвинув парчовую штору, Хэсина вдохнула терпкий воздух. Дворцовые ворота застонали, закрываясь за ними, и паланкин начал слегка подпрыгивать: они спускались по ступеням террас.
Хэсина задернула штору.
– Я дочитала книгу, – шепотом проговорила она, повернувшись к Акире.
С одного взгляда стало понятно, что темнота для него так же привычна, как ножны для клинка. Он явно был знаком с этими бездушными ночами не понаслышке. Хэсина решила добавить к истории, которую она придумала, еще один штрих. Мальчик был убийцей, и ночь служила ему прикрытием. Его жертвы не успевали даже закричать. По ее спине пробежала дрожь – и виной тому являлся не только страх.
