Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
– И вы снова вмешались, верно? Фэйри остановили Великую Тьму. Это знают все.
– Вмешались, – взгляд Повелителя Бурь сделался каким-то пустым. – Мы жили в этом мире, и считали, что несем ответственность за него. Так вновь рассудил мой отец, и его братья поддержали его. Как и за шесть веков до того, мы протянули руку помощи смертным. Мы давали им еду и лекарства. Лечили их раны. Лечили раны самого искалеченного мира – той магией, что текла в наших жилах. Старались очистить небо и исцелить землю. Многие из лучших чародеев оказались тогда выжжены дотла. Некоторые – заплатили жизнью.
Мой отец был одним из первых лордов в Народе Дану. Драконий Владыка, он пользовался властью не меньшей, чем сам тогдашний король. Эльф лишь по матери, дракон по отцу, происходя от тех, кто некогда сошел со звезд, он был более высокого происхождения, чем главы прочих Великих Домов. Отец принял решение, и Звездный Совет поддержал его.
Отец сказал – технологии опасны. Бесценно полезные в умелых руках, они губительны в распоряжении гордецов и глупцов. Ради власти правители человечества погубили собственные народы. Разве можно и впредь оставлять подобную силу людям? Мы взяли науку себе – приручили ее как дикого зверя. Людям же мы запрещали пользоваться ею. Забирали себе машины и книги. Мы хранили их в Каэр Сиди и в некоторых иных прежних цитаделях Антрахта, чудом переживших крушение Империи Света. Смертных осталось немного, и выжившие были столь разобщены и растеряны, что не смогли противиться нам. Ведь взамен мы подарили им пищу и кров. Принесли покой и мир.
Мы попытались воссоздать для людей тот порядок, что существовал прежде изобретения огнестрельного и других подобных ему видов оружия. Вернуть ту эпоху, когда человек еще умел ладить с Землей. Основать королевства, что были бы подобием старых – существовавших до начала павших империй. За два-три поколения после начала Великой Тьмы потомки уцелевшего населения Срединных Земель обратились в дикарей – и мы напоминали этим дикарям, кем были их предки раньше. Возвращали им имена, оставшиеся на страницах истории, и учили жить заново. Пытались стереть эпоху машин из их памяти. Нашлись вещи, однако, которых мы не предусмотрели.
– Я начинаю понимать, – сказал Гайвен негромко, – о каких вы вещах говорите. Вас все равно было слишком мало, верно? Вы не смогли держать в накинутой вами узде человечество. Ваш народ угасал, по мере того, как обитатели Срединных Земель поднимались из прежнего варварства и множились. В конечном счете, это вас загнали в угол и лишили всей той власти, что у вас до того была.
– Все верно. Прошло еще несколько столетий – и мы оказались в меньшинстве. Королевства, которые мы создали, обрели силу, и начали теснить нас. Чародеи, которых мы обучили магии в надежде на их поддержку, пожелали все же запустить вновь машины Древних. Я пытался противостоять этому – и потерпел поражение. Эйдан был мне сводным братом. Поздний ребенок, он родился, когда земля и небо вновь приняли положенный им облик, и не помнил Великую Тьму. У нас была одна мать и разные отцы – мой из второй линии драконьего рода, его – из третьей, младшей. Последняя попытка сохранить чистоту крови, уже разбавленной браками с сидами. Эйдан был идеалист и верил, что прежний мир можно вернуть. Он создал Конклав чародеев. Я потерпел поражение на войне и был изгнан сюда, в этот замок. Созданные нами запреты пали, люди освободились из-под нашей власти и снова пробудили силы, которые уже дважды оказались слишком опасны для них. Вы запомнили Войну Пламени как порождение худших своих кошмаров – но и она была не столь страшна, как войны, что велись задолго до нее. Конклав погубил себя раньше, чем смог бы натворить слишком много бед. Вы называете меня Темным Владыкой, – лицо древнего сида стало надменным, – но я никогда не приносил столько тьмы, сколько выпустили в этот мир люди. И сколько еще могут выпустить вновь.
– Вы боитесь машин, – Гайвен шевельнулся в своем кресле, – однако все равно их используете, как я понял.
– Мы осторожны в этом. Чего нельзя сказать о других.
Гайвен посмотрел на своего собеседника в упор. Тот казался искренним, да и сказанное им ни в малой степени не противоречило историческим книгам, которые молодой Ретвальд прежде читал. Ему в самом деле было известно о Великой Тьме, когда правители прежних империй едва не истребили человеческий род в своей схватке за власть. Именно в те годы фэйри уберегли человечество от неминуемого вымирания, заложив фундаменты нового мира. В ответ люди изгнали былых союзников и спасителей на далекие северные окраины континента, за край Каскадных гор, и завладели их прежними вотчинами.
«Мы привыкли считать Шэграла Крадхейка чудовищем и воплощением зла, пугать детей теми прозвищами, что ему сочинили – однако разве его положение так уж отличается от моего собственного? Разве он не прав, говоря, что история о Повелителе Бурь правдива не больше, чем история о Короле-Чародее? Возможно, он враг Иберленского королевства, но враг ли он мне?»
Несмотря на свои мысли, Гайвен постарался сохранить привычную холодность. Как бы не располагал к себе его странный собеседник, молодой король уже привык хранить печать равнодушия на лице. Прародитель династии Ретвальдов сказал юноше, что в своем замке тот находится дома – однако и Тимлейнская крепость тоже оставалась для Гайвена домом. Дом – не то место, где можно позволить себе откровенность и слабость.
– Я хочу знать, – сказал молодой Ретвальд, – зачем вы спасли меня.
– Той причины, что ты кровь от моей крови, недостаточно?
На мгновение правая ладонь Гайвена едва не сжалась в кулак.
«Как я хотел бы, чтоб этого оказалось достаточно. Чтобы отец любил меня, а мать – уважала. Чтобы друзья и союзники не наносили удара в спину, чтобы существовали какие-то еще основания для самоотверженных действий, помимо личной выгоды и личных интересов. Вот только так никогда не бывает. Будь ты аристократ иберленского двора или чародей из бездны былой эпохи, тобой всегда движет что-то еще. И как бы красиво ты не говорил со мной, дед – прошли те дни, когда во мне оставалась хотя бы доля доверчивости».
– Боюсь, я не могу полагаться на ваши слова, сударь. Вы обратились ко мне. Вы меня нашли. Вы приложили силы, чтоб доставить меня сюда, и я не верю, что это оказалось легко даже для вас. Так назовите, пожалуйста, ваш мотив.
Повелитель Бурь поднялся. Он оказался довольно высокого роста – выше, чем Артур или Гледерик, и шире в плечах. Даже несмотря на свободную рубашку, было видно, какие сильные у него руки. Предводитель темных фэйри протянул Гайвену Ретвальду раскрытую ладонь – мозолистую, загрубевшую, без линий жизни и судьбы на ней.
– Ты кровь моей крови, – повторил он. – Я помнил Бердарета, когда тот уходил. Изможденный, стареющий, почти тронутый дряхлостью. Я не стал удерживать его в Керлиндаре, ибо Керлиндар сделался для него тюрьмой. Он ушел в страну, из которой некогда был изгнан я, в страну, где жили мои отец и дед, и прадед. Альбион, Придейн, Англия, Британия, Оловянные острова, Иберлен. Как ни назвать этот край, он – изначально наш. Прежде норманнов и данов, прежде римлян и кельтов, прежде пиктов и саксов он принадлежал Дану, пока предки человечества оставались всего лишь дикарями на далеком и жарком юге. Мой сын вернулся домой и надел там корону – а теперь его потомок оказался один в окружении предателей и лицемеров. Как я мог не спасти тебя, мальчик? Я обратил сталь и огонь против человечества десять столетий назад, но ты – не человек. Ты один из нас. Ты черный дракон из старшей ветви Крылатых Владык, ты высокий фэйри Сумерек, ты лорд Неблагого двора.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
