Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
В декабре сорок первого в один из московских госпиталей доставили девятнадцатилетнего рядового пехоты Павла Смирнова с тяжелой контузией. Придя в себя, Павел рассказал, что контузию получил в тот момент, когда в полевом госпитале, куда он обратился из-за легкого ранения в ногу, взорвалась фашистская граната. Попадание было метким – граната уничтожила всех, кто находился в тот момент в госпитальной палатке, включая доктора Волковского, двух сестер и нескольких раненых. Павла спасло только то, что в момент взрыва он уже получил необходимую медицинскую помощь и покидал убежище.
Документы Павла Смирнова были в порядке, история, рассказанная им, выглядела достоверно и полностью подтвердилась. Никто даже не заподозрил, что контузия на самом деле была мнимой, симулированной, а граната – вовсе не фашистской. Рассказчик самолично бросил ее в палатку полевого госпиталя после того, как забрал документы у раненого рядового и положил в его карман свои, бросив рядом с ним свой белый халат. И никаких угрызений совести Дмитрий Волковской при этом не испытал. Для него важно было лишь то, что родственники Смирнова не будут его разыскивать – предварительно доктор поговорил с Павлом и выяснил, что никого из его родни не осталось в живых.
Едва пойдя на поправку, лже-Павел активно включился в работу госпиталя, заявив, что до войны учился на фельдшера. Его помощь приняли охотно – госпиталь был переполнен, а рабочих рук не хватало. Вскоре все врачи обратили внимание на удивительные способности добровольного санитара, который схватывал все буквально на лету и за какие-то считаные месяцы стал практически профессионалом. После его выздоровления главврач лично похлопотал, чтобы Павла Смирнова оставили работать в его госпитале. Просьбу удовлетворили, и тот, кто еще недавно звался Дмитрием Волковским, начал очередную новую жизнь – на этот раз в Москве. Сразу после окончания войны он поступил в медицинский вуз, блестяще закончил его, затем был зачислен в аспирантуру, защитил кандидатскую, а позже и докторскую диссертацию.
Шли годы, жизнь в стране постепенно налаживалась, и Дмитрий, точнее, теперь уже Павел, наконец смог приблизиться к тому, о чем давно мечтал, – к материальному благополучию. Сейчас, когда его исследования уже не требовали значительных затрат, а их успешность подтвердилась еще несколькими удачными экспериментами, он наконец-то смог работать на себя. Спрос на услуги моложавого, но столь высокопрофессионального врача был очень велик, многочисленные выздоровевшие больные не скупились в выражении благодарности. У Павла Смирнова появился наконец собственный автомобиль – сначала это была слегка подержанная «Победа», а затем и новенькая двадцать первая «Волга». Он купил большую запущенную дачу в деревне Акулово и привел ее в порядок; обзавелся телевизором, холодильником, стиральной машиной, обставил квартиру антикварными вещами, стал коллекционировать картины и украшения… И вдруг заскучал. Будучи по-прежнему полон сил и энергии, Волковской-Смирнов неожиданно захандрил. И через некоторое время понял, в чем причина его внутреннего дискомфорта – в одиночестве. Все эти годы он был один, без друзей и близких, случайные любовницы – не в счет. А ему вдруг захотелось, чтобы рядом оказалась по-настоящему родная душа, человек, с которым можно было бы говорить обо всем, в том числе и о своем деле, и который правильно бы все понял, сделался бы единомышленником, а возможно, и помощником. Таким другом ему могла бы стать женщина, но женщинам бывший Волковской не доверял, да и не встретилось ему за всю его жизнь ни одной подходящей… Тогда, может быть, ребенок? А почему бы и нет? Сын или дочь, которых он будет воспитывать с детства и привьет ему или ей нужные качества и необходимые взгляды на вещи… Да, пожалуй, ребенок – это именно то, что ему надо.
Однако одно дело – задумать, и совсем другое – воплотить свои идеи в жизнь. Для того чтобы обзавестись потомком, необходима была жена – женщина, которая будет заниматься ребенком, пока он еще маленький. К такой женщине бывший Волковской выдвигал целый ряд требований. Она обязательно должна быть красива (хочется получать удовольствие, глядя на свое чадо), здорова, хозяйственна и покладиста. Желательно бы, конечно, еще и из хорошего рода, дворянских кровей… Он уже начал приглядываться к потенциальным невестам, но потом решил не торопиться. На тот момент Павлу Смирному по паспорту было уже сорок шесть – не самый подходящий возраст для вступления в брак и рождения первенца. А значит, следовало сначала еще раз помолодеть.
Начать новую жизнь, приняв облик другого человека, в конце шестидесятых оказалось значительно труднее, чем в войну. Но поводов жаловаться на свой ум у бывшего Дмитрия Волковского не было никогда – он сумел решить и эту задачу. Долго присматривался к студентам медицинского вуза, в котором преподавал, и наконец остановил свой выбор на Игоре Плещееве.
Игорь устраивал его по всем статьям. Во-первых, был подходящего роста и комплекции и даже внешне чем-то походил на Волковского-Смирнова. Во-вторых, в его родовой оболочке наблюдалась отчетливая брешь. Правда, происхождение ее было неизвестно, так как Игорь вырос в детском доме и не помнил своих родителей, но это никакой роли не играло. А в-третьих, Игорь увлекался альпинизмом, и этот факт окончательно определил его дальнейшую судьбу. Точнее, ее финал.
Дожидаясь, пока Плещеев закончит учебу, профессор Смирнов тоже проявил интерес к скалолазанию и стал ходить в ту же секцию, которую посещал и Игорь. На старших курсах он начал покровительствовать студенту Плещееву, сделался его научным руководителем и, когда парню по окончании учебы выпало распределение куда-то в тьмутаракань, лично добился того, чтобы его способного протеже распределили не на край земли, а поближе – в Ленинградскую область.
Сразу после выдачи дипломов группа альпинистов, куда входили Смирнов и Плещеев, отправилась в поход, которому суждено было внести очередную печальную страницу в историю отечественного скалолазания. В самый ответственный момент вдруг лопнул страховочный трос – и вся группа сорвалась в пропасть. Выжил – и то чудом – только один человек, в кармане которого был паспорт на имя Игоря Плещеева. И в этот раз опыт по перекачиванию энергии, состоявшийся ночью накануне трагедии, прошел успешно. Благодаря добавленному в чай снотворному Игорь и остальные ребята спали как убитые. А утром испортилась погода, поднялся ветер, полил сильный дождь – никому, конечно, даже в голову не пришло заглядывать под капюшон штормовки Павла и удивляться тому, как резко он помолодел…
Только позже, спустя лет десять, Волковской сделал вроде бы простое, но очень важное открытие – чтобы вызывать меньше подозрений, нужно выбирать доноров повзрослее. Скажем, в возрасте лет тридцати пяти или сорока. В эти годы человек еще полон сил, и, вобрав в себя его энергию, приобретаешь его силу, здоровье, а часто и успех. Что касается доноров, то после удачного опыта они не просто ослабевали – они, как это называется в народе, иссыхали, постепенно теряя бодрость, радость жизни, желание жить, и в конце концов умирали, обычно спустя несколько месяцев, максимум год. Когда подобное случается с юным человеком – это более чем подозрительно. Но в сорок лет почти у любого может обнаружиться какая-то скрытая болезнь – поэтому его преждевременное ослабевание и кончина не будут выглядеть так уж странно.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
