Показания принимал в отделении полиции Сент-Олдейт с 17.15 до 18.06 в присутствии констебля Эрики Сомер. По окончании зачитал написанное Пиппе Уокер, которая затем снова все прочитала и подписала в моем присутствии.
Детектив-сержант Гарет Куинн* * *
В оперативном штабе Куинна встречают аплодисментами. Я ожидал, что он войдет сюда с торжествующим видом генерала на параде, но Гарет справедливо (что непривычно) упоминает о заслуге Сомер в этом важном для дела прорыве. Говорит Куинн с таким неловким видом, что я недоумеваю, почему он просто не промолчал.
Через пару секунд я прерываю поздравления.
– Итак, давайте не будем радоваться раньше времени. Показания Пиппы – большой шаг вперед, но сами по себе ничего не доказывают. Не доказывают они и того, что Гардинер убил жену, зато теперь в нашем распоряжении есть и мотив, и тот факт, что он все-таки лгал нам. Правда, на временно́й шкале все равно что-то не сходится. Если Ханна Гардинер погибла вечером двадцать третьего июня, то как она совершила звонок в шесть пятьдесят на следующее утро?
Бакстер тянет руку.
– Доверьте это мне. Есть одна идея.
– Хорошо. – Я обвожу взглядом зал. Мы работали над делом шесть дней подряд и уже на последнем издыхании. – Продолжим завтра утром. Роб Гардинер никуда не денется. Так что все идем домой и отсыпаемся. И ты тоже, Гислингхэм. Едва на ногах стоишь, я смотрю.
Гис потирает затылок.
– Ага, с детьми нелегко. Сами знаете.
* * *
Через час я подъезжаю к дому и сижу в машине, глядя на окна наверху. Они открыты, занавески покачиваются на ветру. Солнце катится к горизонту, и его лучи выхватывают дом напротив на фоне сияющего голубого неба. В Оксфорде это время, когда заходящее солнце будто подсвечивает каменные строения изнутри, называют «золотым часом».
Я глушу двигатель и вспоминаю, как все было раньше. Как Алекс готовила. Как мы пили холодное белое вино. Как Джейк играл на полу у ее ног, а потом, постарше, уже гонял с мячом в саду. Спокойствие. Умиротворение. Вот уж действительно золотой час.
Открывая дверь, я первым делом слышу плач. Никакого ужина на плите. Кухня смахивает на зону боевых действий.
– Всё в порядке? – спрашиваю я, бросив сумку в прихожей.
– Да. Просто он не хочет купаться, вот и всё.
Я захожу к ним в ванную и понимаю, что она имела в виду. Мальчик вопит, лежа на спине; весь пол в воде, да и сама Алекс тоже. Раскрасневшаяся, она смотрит на меня.
– Прости, кажется, я уже забыла, как это делается… Все шло хорошо, правда, но как только я засунула его игрушку в стиральную машину, он стал просто неуправляемым.
– Хочешь, я им займусь?
– Ты и так устал.
– Уж с малышом-то я совладаю.
– Хорошо. – Алекс с видимым облегчением встает. – Хоть ужин пока приготовлю.
Как только она закрывает дверь, мальчик перестает кричать и перекатывается на бок, чтобы глянуть на меня. По щекам размазаны слезы.
