Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Лучше бы суперумница помалкивала, потому что неугомонный Зяма начал пытать персонально ее на предмет того, не сможет ли кто-то всезнающий соорудить из занавесок и сломанных стульев четырехместный дельтаплан.
Именно тогда я обратила внимание на стулья, которые пока что вовсе не были сломанными, хотя явно немало пережили. Стульев было всего три, и с их честным дележом предвиделись проблемы.
Я не стала дожидаться начала боя за мягкие сидячие места и переставила стулья на середину кабинета, выгородив таким образом уютный закуток у стены. Разулась, пошаркала ногой по ковролину и потребовала:
— Мотя, раздевайся!
— Здесь? Сейчас? При нас?! — шокировалась благонравная Трошкина. — Кузнецова, вряд ли поутру нас расстреляют, не надо так спешить, в твоей жизни еще будет случайный секс!
— А почему бы, собственно, и нет? — с чувством вопросил Зяма, эффектным рывком через голову сдергивая с себя футболку, хотя его об этом никто не просил. — Аллочка, любимая, когда же еще сливаться в экстазе, как не перед лицом смертельной опасности!
— В экстазе, если хотите, можете сливаться друг с другом, а нам свои футболки отдайте. — Я отняла у парней наши с Трошкиной будущие простыни. — Держи, Алка, это твоя постельная принадлежность. Всем спокойной ночи и сладких снов!
С этими словами я удалилась за импровизированную перегородку, быстро устроила себе спартанское ложе и улеглась. Трошкина, чмокнув разочарованного Зяму в щечку, последовала моему примеру.
Мой крепкий сон лишь однажды побеспокоило появление, как я думаю, уборщицы. Услышав характерный скрежет ключа в замке, я повернулась спиной к стене и сквозь частокол ног (двенадцать принадлежали стульям, еще четыре — Зяме и Моте) увидела на пороге изящные щиколотки в самовязаных носках с этническим узором и перекрестье швабры. Потом послышался невнятный горловой звук, загремело упавшее пластмассовое ведро, и швабра ударила в пол, как посох Деда Мороза.
— Пардон, мадам! — сонно пробормотал брат мой Зяма.
В ответ его, кажется, обругали по-грузински, дверь захлопнулась, и ключ с редкой скоростью провернулся в замке.
Интересно, что подумала о начальстве уборщица, увидев в кабинете двух мускулистых красавцев топлесс? И это она еще не заметила нас с Трошкиной, без сил лежащих по углам!
Снова я проснулась уже поздним утром. Светлые шторы, так и не ставшие крыльями дельтаплана, сияли солнечным золотом и парусили от ветра, задувающего в открытое окно. Я отвернулась от их слепящей белизны и близко увидела босые ступни сорок пятого размера, занятно контрастирующего с безупречным педикюром.
— Ты собрался вешаться или будешь читать стихи? — зевнув, доброжелательно спросила я братца, воздвигшегося на стул с неясной (пока еще) целью.
— Я осматриваю верхние полки этого старого советского шкафа из полированного шпона, — ответил Зяма.
Голос у него был бодрый, да и самочувствие, наверное, тоже ничего, иначе откуда бы такой интерес к винтажной мебели с утра пораньше?
— Это профессиональный интерес? — уточнила я, начиная волноваться.
Мне не хотелось повторять историю с античной ванной, которую мы с Зямой перли из Рима.
— Контрабанду этого шкафа я не планирую, если ты об этом, — успокоил меня братец. — Просто ищу что-нибудь подходящее на роль ночной вазы. Очень, знаешь ли, хочется по-маленькому, а пускать струю с третьего этажа кажется негуманным… О! Это же Гусь-Хрустальный!
— Где гусь, какой гусь, надеюсь, жареный? — пробормотала, выползая из своего угла, Трошкина. — Вчера мы пропустили ужин, сегодня проспали завтрак, я голодна, как волк!
— Ты ж мой маленький волчок! — умилился Зяма, спускаясь со стула с большой хрустальной вазой в обнимку.
— В ящике стола есть чай в пакетиках и растворимый кофе, но разводить их нечем, — доложил Матвей.
— Кстати, девочки, никто не хочет помочиться? — любезно предложил Зяма, осторожно водружая на стол подобие граненого таза.
— Надеюсь, этот твой вопрос логически не связан с предыдущим сообщением об отсутствии жидкости для приготовления напитков? — нахмурилась Трошкина.
— Что? Нет! Как ты могла подумать? Просто когда еще выпадет случай помочиться в вазу Гусь-Хрустального завода классической огранки «розочка»!
Мы сгрудились вокруг стола с рекламируемой вазой и некоторое время тупо пялились на искрящуюся радужную роскошь, как будто всерьез обдумывая, а не наполнить ли ее продуктами своей жизнедеятельности.
Потом Трошкина тряхнула головой, словно отгоняя морок, и объявила:
— Не будем вести себя как варвары и оскорблять владельца кабинета!
— Ага, может, это фамильная ценность! — поддакнула я. — Может, несколько поколений большой грузинской семьи каждый Новый год едят из этого тазика праздничный салат оливье!
— А вот про еду не надо, — попросила Алка, и желудок ее пробурчал что-то согласное. — Давайте сделаем над собой усилие и отрешимся от физических потребностей. Предлагаю обсудить ситуацию.
— Она безвыходная! — доложил Зяма. — В смысле, мы заперты, третий этаж, на священный хрустальный грааль покушаться нельзя, и что делать, что делать?!
— Терпи! — прикрикнула на него я.
— А может, попытаемся открыть дверь? — предложил вдруг наш скромный миллионер.
— Хм…
Я посмотрела на Мотю с новым интересом.
— Странно, что этот вариант не пришел в голову никому из нас, Кузнецовых!
— У нас с тобой забрали сумки, да и не было в них ничего острого, мы уже искали раньше, — напомнила Трошкина.
— О боже, что же делать? — воскликнул Зяма и замер…
— Что? — Я проследила за его взглядом. — Тоже винтаж?
Осветительный прибор на потолке прдставлял собой претенциозную конструкцию из плафонов-колокольчиков, резных листочков, псевдобронзовых кривулек и стеклянных висюлек.
— Куда там, жалкая турецкая пародия на арт-деко, но если эти мелкие детали не пластмассовые, а из какого-нибудь мягкого сплава…
Не договорив, Зяма вскочил на стул и потянулся к люстре.
— Я же просила — без вандализма! — обреченно вздохнула Трошкина. — Теперь нас точно посадят…
Под руками варвара Зямы печально хрустели, обламываясь, металлические рогульки и кривульки.
— Не догонят — не посадят! — Братец спрыгнул со стула, вручил свой проволочный букетик Матвею. — Давай, друг! Попытка не пытка!
— Все-таки профессиональные картежники — неблагонадежные граждане, — тихо высказалась Алка, пока мы наблюдали за Мотей.
— От игрока один шаг до шулера, от шулера до жулика, от жулика до медвежатника! — подхватила я, не скрывая восторга. — Матвей, ты мой герой!
— Наш человек! — возрадовался при виде открытой двери Зяма. — Присмотрись к парню, Дюха, по духу он истиный Кузнецов! А впрочем, после поговорим, сейчас мне очень нужно кое-куда, пропустите, пожалуйста… Как, еще дверь?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
