Он смотрит на меня, а потом качает головой и улыбается. Щит, постоянно скрывающий его, сейчас опущен, и я вижу его настоящего. Он хочет мне что-то сказать. Я вижу борьбу на его лице.
– Я больше не буду тебя сегодня задерживать, – говорит он. Его сердце снова прячется за щитом. – Твои товарищи по команде хотят отпраздновать с тобой.
И тут он разъединяет нашу связь через «Линк». Внезапное отсутствие потока его эмоций и эха его голоса в моей голове заставляет меня чувствовать пустоту. Маленькая кнопочка остается в углу моего поля зрения, я могу нажать на нее, чтобы снова с ним связаться.
Я пытаюсь кивнуть так, чтобы он не увидел разочарования на моем лице.
– Точно, – бормочу я. – Праздновать. Мне лучше вернуться.
Он целует меня в щеку.
– Поговорим завтра, – говорит он. Но даже когда он отодвигается, я знаю, что все между нами изменилось навсегда.
– Хорошо.
22
В последующие дни у других официальных команд проходят первые раунды. «Андромеда» победила «Гончих» за рекордное время. Их уровень был лабиринтом огненных катакомб. «Зимние Драконы» победили «Титанов» в джунглях, полных ловушек. «Идущие на Шторм» победили «Королевских Бастардов» на залитых неоновым светом улицах футуристического космопорта. «Кречеты» обошли «Призраков», «Захватчики Замка» разгромили «Бегущих с Ветром», «Облачные Рыцари» размазали «Колдунов», и, к удивлению всех, «Зомби-Викинги» победили «Снайперов».
Я смотрю и анализирую все игры вместе с командой. Я тренируюсь вместе с ними, начинается второй раунд игр. Мы быстро побеждаем «Идущих на Шторм» во втором раунде, где Эшер и Малакай, капитан «Идущих на Шторм», сражались один на один на вершине одинокой башни, в то время как остальные прокладывали свой путь наверх по ее сторонам.
Каждый день я вытягиваю данные других игроков. Я ищу какие-то знаки, наблюдая за Реном, когда он перемещается по дому. Он избегает моего взгляда. Интересно, знает ли он.
Ночью мне снится, что я лежу в постели Хидео, запутавшись в простынях, мои руки скользят по его обнаженной спине, его руки сжимают мои бедра. Мне снится, что кто-то вламывается в дом, пока мы спим, и я просыпаюсь возле Хидео – и вижу безликую фигуру в черных доспехах над его кроватью. Я представляю новости на следующее утро, объявляющие о смерти Хидео. Я вздрагиваю и просыпаюсь, хватая ртом воздух.
***
Доброе утро, красавица.
За окном темный дождливый день, и сообщение от Хидео будит меня. В комнате царит голубовато-серое освещение, а сердце колотится еще от одной беспокойной ночи. Я читаю его сообщение несколько раз, чтобы удостовериться, что он жив и здоров, а потом откидываюсь на подушки и вздыхаю с облегчением. На моих губах появляется легкая улыбка при виде его слов.
Доброе утро.
Потом я сажусь, натягиваю рубашку и отправляюсь в ванную, чтобы надеть линзы. Вернувшись, я вижу запрос, мерцающий перед глазами: согласна ли я связаться с Хидео. Я принимаю запрос, и секунду спустя виртуальный Хидео появляется в моей комнате. Его грудь еще обнажена, он натягивает рубашку. Я улыбаюсь и хочу попросить его не надевать ее. Он наливает себе чашку кофе, а собачка весело бегает вокруг его ног. Приятно и странно видеть Хидео таким, каким его не видит никто: по-мальчишески расслабленным, уязвимым. Волосы растрепаны и все еще мокрые после душа. Его спортивные штаны низко сидят на бедрах. Бледный свет, падающий через окна, подчеркивает линию его волос и лица.
Он улыбается, увидев меня.
– Прежде, чем ты спросишь, – говорит он и кивает, показывая куда-то в сторону, – мой телохранитель стоит прямо у двери.
Я улыбаюсь в ответ и качаю головой.
– Рада, что ты наконец серьезно подходишь к своей безопасности, – а потом я трезвею. – Не стоит надеяться, что ты передумал по поводу отъезда из Токио?
Хидео потягивает кофе.
– Второй раунд начинается на этой неделе. Если меня не будет здесь, начнутся вопросы.
Я вздыхаю:
– Но… просто подумай об этом, пожалуйста?
Телохранитель окликает его. Хидео слегка поворачивает голову.
– Мистер Танака, – читаю я перевод, – репортеры уже готовы к интервью.
Хидео едва заметно кивает телохранителю.
– Секунду, – говорит он. Потом идет ко мне, пока нас не разделяет лишь пара сантиметров, и наклоняется. Будь он на самом деле в комнате, я бы чувствовала его дыхание на своей шее.
– Обещаю, я подумаю, – шепчет он. – Но ты должна понять, как сложно уехать, когда ты остаешься в этом городе.
Мои пальцы поджимаются, и я дрожу от удовольствия. Через наш «Линк» я ощущаю, как мои эмоции накрывают его волнами. «Ты безнадежен», – думаю я.
«Только по утрам».
«Помню, в ту ночь ты тоже был безнадежен».
Он опускает глаза, и свет падает на его ресницы. Улыбка виднеется на губах: «Я хочу поцеловать тебя прямо сейчас».
«А что если я не разрешу?»
«Ты ранишь меня, Эмика».
Я смеюсь: «Может, я хочу поцеловать кого-то другого».
В его взгляде вспыхивает ревность, и они становятся угольно-черными. Даже несмотря на физическое расстояние между нами, я чувствую его эмоции через наш «Линк», это восхитительное теплое желание. «Приходи. Сегодня ночью».
Внутри все вздрагивает. «Но моя команда…»
«Ты не пожалеешь».
Теперь все внутри и вовсе переворачивается.
«К тебе домой?» – шепчу я, не в силах сдержать улыбку.
Он медлит. К нему возвращается неуверенность, и на мгновение мне кажется, что он покачает головой и снова передумает. После паузы он удивляет меня кивком: «Пойдем со мной сегодня вечером. Я покажу тебе свой старый дом».
Мое сердцебиение ускоряется. Вот еще один секрет из его прошлого, я слышу это в его голосе, чувствую через наш «Линк». Я киваю раньше, чем успеваю подумать. «Хорошо».
Мы оба выходим из «Линка», и я выдыхаю, встаю и выхожу из комнаты.
Пока я спускаюсь вниз, дождь уже льет вовсю. Хэмми и Эшер сидят на диванах в гостиной, погруженные в тихий спор о том, как лучше справиться с защитой «Облачных Рыцарей». Рука Эшера лежит на спинке дивана, пальцы слегка касаются плеча Хэмми, и она не отодвигается. Рошан играет, транслируя игру в онлайн в социальных сетях. Рена не видно. В доме стоит тишина, нарушаемая лишь стуком дождя по стеклянному потолку атриума.
– Эмика.
Я едва не выпрыгиваю из собственной кожи, услышав голос Рена. Мой кулак взлетает инстинктивно, и я резко поворачиваюсь к нему. Он стоит за мной в коридоре, словно направляется в свою комнату. Я выдыхаю и опускаю кулак. Я должна была почувствовать его: я ведь вроде как умею «читать» комнату.
