Я удивленно посмотрела на него. К чему это Руслан сказал? Или просто так? Хотя мы же сюда с самого начала шли как захватчики. Интересно, если бы Руслана не пригласили, мы бы что делали? А еще мне вдруг подумалось, что мы, навепеяка, не одни такие умные. А что, идея ж на поверхности лежит. Боги обучают своих последователей и отправляют по другим мирам. Это ведь наши только спохватились, а у других, может, доступ к мирам Шадарат был давно.
Лариса на замечание Руслана промолчала, наверное, внимания не обратила.
До города мы добрались минут через двадцать, не слишком спеша. Городская стена выглядела довольно потрепанной, кое-где даже покосившейся, но она устояла на месте. А вот в самом городе многие дома разрушены, на улицах много окровавленных и испуганных людей, но суеты, криков и истерик почти нет. Кто-то деловито помогает раненым, другие дружно разбирают завалы. Кажется, тут к подобным катастрофам привыкли.
Теперь я поняла, почему богиня захотела идти пешком, хотя могла просто переместиться, да и нас захватить ей ничего не стоило. Она хотела осмотреться, своими глазами оценить ущерб. Люди на улицах ее узнавали, но не как богиню, а как жрицу. И шли мы поэтому к храму. Вообще-то я ожидала, что это будет храм самой Ларисы, однако оказалось, что он принадлежал одной из "масок" Алимаэля. Хи-хи, та "маска", которая отвечает за жизнь и плодородие. Здесь этим, оказывается, заведует мужчина. Смешно.
А Ларису все считают его жрицей. Ничего себе, конспирация! Нет, здешние боги не просто странные, я их совсем не понимаю. Вот, зачем это вообще может быть нужно? Я думаю, только ради развлечения. Мне бы, наверное, тоже было бы очень скучно, проживи я десятки тысяч лет, когда рядом только один такой же, как я. И причуды разные образуются, и с людьми общаться начнешь, лишь бы только от скуки не страдать. Кто вообще сказал, что боги не должны жить среди людей?
А Лариса и Руслан всю дорогу под ручку идут. Я ехидно улыбнулась про себя.
Глава 20
Когда мир, хоть и на время, теряет свою стабильность, даже боги не способны уследить за всем, что в нем происходит. Они чувствуют свой мир как собственное тело, но очень сложно правильно чувствовать тело, которое сотрясает от сильнейшей лихорадки. Не так-то просто заметить занозу в пальце, если болен весь организм.
Лихорадкой для этого мира стали землетрясения, наводнения и цунами. И мелкие разрывы в ткани пространства, на самом деле не столь уж опасные, когда есть, кому их затянуть. На этом фоне заметить один небольшой портал можно, лишь точно зная, что искать. Худой седовласый мужчина, вышедший из леса к дальней лесной деревеньке, не заинтересовал никого, кроме местных жителей.
Эта деревня находилась довольно далеко от ближайшего города, о ней там, пожалуй, и знал-то один только сборщик податей. Да и до ближайших деревень было не меньше двух дней пути верхами. Глухое уединенное местечко, обитатели которого живут больше от леса, чем от полей и огородов. Местные власти в лице сборщика податей вспоминал об этой деревеньке не каждый год, наведываясь с большими перерывами и разом забирая накопившийся налог, ибо в ином случае он не окупал затрат на дорогу.
К чужакам местные обитатели всегда относились настороженно, но в то же время со сдержанным любопытством. Слишком уж редко видели здесь новые лица.
Странника, вышедшего из леса, приютили и накормили, подивились его диковинной, непривычной для этих мест одежде и ранней седине, придающей этому человеку некое благородство, и позволили остаться в деревне так долго, как он того пожелает… Если хватит монет платить за постой и удастся уговаривать хозяев принимать на постой. Но проявлять особое радушие или впускать чужака в свою жизнь деревенские не спешили. Он вроде бы жил бок о бок, но в то же время на отшибе их жизни. При его появлении замолкали разговоры у колодца, его не звали присоединиться, когда все мужчины деревни собирались вместе помочь с ремонтом покосившейся избы немолодой вдовы. Ни на что не влияющий, не посвященный в тонкости их взаимоотношений, а в таком маленьком замкнутом сообществе всегда имеются свои тонкости, о которых посторонний может узнать, лишь прожив долгое время рядом, и только если ему позволят. А иные и спустя десятилетия остаются чужаками.
Впрочем, странник и сам не спешил, осматривался, ждал подходящего случая. И случай вскоре представился. Это были роды, обычное дело, тяжелые роды у деревенской бабы. Повитуха с ног сбилась, пытаясь помочь роженице, но той становилось только хуже.
Чужака на помощь никто не звал, при нем даже не говорили о случившемся. Во-первых, чужак же, не его дело. А во-вторых, никто и не подозревал, что он способен помочь. Странник пришел сам, отстранил совсем умаявшуюся повивальную бабку, помолился над роженицей неведомому богу, и все чудесным образом наладилось. Во всяком случае, так показалось тем, кто наблюдал за молитвой чужака. Откуда было безграмотным крестьянам знать, что это вовсе не божественное чудо, а обычная магия. Вряд ли кто из них был способен отличить заклинание от молитвы.
На самом деле странник был довольно посредственным целителем, хоть и довольно неплохим магом. И одним из лучших жрецов своего бога, возможно, потому, что даже свою магию он искренне считал его даром. Есть жрецы, что служат своему богу в расчете на разные блага или силу, а есть те, что верят искренне. Что своим терпением и обаянием привлекают в свою религию и других. Миссионеры. Странник был как раз из таких.
Потом были и другие подобные случаи: порванный кабаном охотник, дождь на иссушенное поле или добрый совет вовремя. Прочие мелочи, не сложные для хорошего мага и внимательного человека, которые безграмотные крестьяне принимали за божественные чудеса. Однажды его позвали на свадьбу, в деревне уже несколько лет не было своего жреца, с тех пор, как умер от старости последний. Больше в это захолустье никто не приезжал.
Так чужак для крестьян стал Жрецом. Не все деревенские захотели отказываться от прежних богов ради нового, но многие, видя маленькие, творимые жрецом чудеса, поверили в его бога. В деревне поставили часовню с походным алтарем. Теперь Жрец мог получать небольшую подпитку силой своего бога и еще больше распространять его веру. Но Жрец не торопился, у него было время и цель, он знал, что устраивается в этой маленькой деревеньке надолго. Он ждал. И обращал в свою веру крестьян из соседних деревень. Да, они располагались довольно далеко друг от друга, но для деревенских парней, коим не хватило невест в своей деревне, это не расстояние. А уж если сладилось у них, и свадьбу играют всем миром, со всеми соседями. У которых тоже не было своего жреца.
Соседи тоже привыкли обращаться к Жрецу. Выбор у них был небольшой: магов в этих краях никогда не видели, одна знахарка на три окрестных деревни. Свадьбы, похороны, пожар в лесу, грозивший бедой всем окрестностям, или мор — все к нему. Конечно, и Жрец не со всем мог справиться, но, что важней, он мог убедить крестьян, что на все воля богов. Он умел быть терпеливым и убедительным. Именно потому его и отправили вперед подготавливать почву для более активных и молодых. Для тех, кто пойдет вперед, не оглядываясь на то, что осталось за спиной.
