Тарг и Путхоф, в отличие от других ученых, пытавшихся открыть существование парапсихических способностей, в основу своих экспериментов ставили вовсе не медиумов с особыми способностями. При желании их мог повторить любой человек. Эффект экстрасенсорного восприятия не исчезал, если объект нервничал, как мог бы заключить Дин Радин. Им мог воспользоваться любой. И доктор Маркс, поймав их на слове, так и поступил.
Когда в 1976–1978 годах Маркс преподавал в университете Отаго в Новой Зеландии, на пару с ныне покойным коллегой Ричардом Камманном он провел серию из тридцати пяти экспериментов, повторяя якобы безупречные тесты Тарга и Путхофа. Результаты не совпали с их открытиями. На деле они оказались ничуть не лучше простой случайности. Доктор Маркс признал, что «не было получено ни одного значимого результата».
Озадаченный, что ему не удалось повторить то, в чем преуспели Тарг и Путхоф, доктор Маркс всерьез взялся за расследование. Он обнаружил прежде незаметные погрешности в проведении эксперимента. Я уже упоминал, что описанные Патриком Прайсом места, увиденные с помощью дистанционного наблюдения, передавались независимому эксперту доктору Артуру Гастингсу, который решал, насколько они точны. Гастингсу вручили двенадцать описаний для двенадцати дистанционно увиденных мест, каждое из которых выбирали в определенный день. Проблема была в том, что доктор Гастингс не должен был знать, в какой день делались описания, потому что для целей теста их нужно было перемешать и выдать в случайном порядке. Но Тарг и Путхоф проставили даты на каждом описании и даже добавили подсказки. Другими словами, облегчили работу доктору Гастингсу. Представьте, что вам дали двенадцать описаний и просят сказать, какое из них соответствует картине, скажем, Лондонского моста. В двух будет упомянута вода, в трех — изогнутое строение, а еще два скажут о кирпичах. Вот насколько «точными» бывают описания, сделанные дистанционными наблюдателями. Столкнувшись с таким выбором, вы наверняка почешете в затылке, вздохнете и бросите это дело. Но если же вам дадут всего одно описание и скажут, что оно соответствует изображению Лондонского моста, а в тексте встретятся слова «арка», «вода» и «кирпичи», вы дадите как минимум несколько баллов за совпадение. Тарг и Путхоф использовали второй метод. Доктор Маркс — первый, чисто случайный. Неудивительно, что ему не удалось получить столь же точных результатов.
Уверен, сейчас вы, как и я, хмуритесь и спрашиваете: «Ну и что?» А ведь именно эта незначительная погрешность привела к такой огромной разнице в результатах. И все же доктор Маркс обнаружил эту проблему только в одном из экспериментов Тарга и Путхофа. Почему? Они не предоставили все остальные результаты для независимого исследования. Маркс понял, что ему необходимо получить полные расшифровки всех экспериментов, чтобы удостовериться: подобные погрешности есть и во всех остальных тестах. Это могло бы объяснить причину успеха Тарга и Путхофа.
В конце концов независимый эксперт Артур Гастингс предоставил несколько расшифровок. Тогда доктор Маркс, пользуясь одними лишь подсказками, найденными в расшифровках (а их было множество), сопоставил описания, данные дистанционными наблюдателями, с местами, посещенными экспериментаторами. Он угадал пять из пяти. Потом повторил еще, еще и еще раз и все время оказывался прав. Доктор Маркс находился за тысячи километров от Калифорнии, в Новой Зеландии, никогда не видел этих мест и не имел ни капли парапсихических способностей, но проделал все с точностью дистанционного наблюдателя. Тут под бурные аплодисменты занавес опускается.
Что ж, весьма предсказуемо, что красивый фасад развалился. Опубликованные в «Нейчур» выводы были получены в результате серии неправильных научных тестов, а выдающиеся парапсихические способности Патрика Прайса тут ни при чем. И все же эти выводы сподвигли американских военных потратить почти двадцать миллионов долларов на исследование дистанционного наблюдения и завербовать Джо Макмонигла, который не принимал участия в оригинальных экспериментах.
Иметь доступ к данным, вот в чем ключ, считает доктор Маркс. Без подтверждения от независимого ученого эксперименты перестают быть наукой и больше не заслуживают доверия. «Среди ученых, работающих в одной области, принято предоставлять друг другу доступ к оригинальным данным. А если исследователь постоянно отказывает коллегам в подобном доступе, это свидетельствует о каком-то серьезном нарушении», — утверждает Маркс.
Но верили ли сами исследователи, что занимаются настоящей наукой? За этим может скрываться субъективная валидизация, уверен Маркс. «Такое случается, когда два не связанных события увязывают друг с другом, потому что они соответствуют ожиданиями или гипотезам», — говорит он. Согласно Марксу, Тарг и Путхоф верили, что они совершают великое открытие, и закрывали глаза на все возникающие проблемы.
По той же причине дистанционное наблюдение так долго применялось в военных целях. Некоторые сенаторы и президенты известны своей верой в сверхъестественные явления. Президент Рейган консультировался с астрологом перед тем, как назначить время для деловых встреч, сенатор Клейборн Пелл поддерживал парапсихические исследования и тратил по 48 тыс. долларов в год на К. Б. Скотта Джонса, эксперта по НЛО, чтобы тот занимался исследованиями паранормального в интересах нации.
А что же Макмонигл? Он сказал мне, что оценивает свою эффективность в 20 процентов. Но все же верит, что даже при таком малом проценте точности он приносил пользу.
— Я был полезен не менее других источников информации, — сказал он, имея в виду обычных шпионов.
И все же ЦРУ в медиумов не поверило. Потратив миллионы долларов налогоплательщиков, они свернули проект в начале 1980-х годов, заключив, что «не существует адекватных доказательств… существования феномена дистанционного наблюдения».
Когда же в 1995 году проект рассекретили, Роберт Гейтс, бывший директор ЦРУ и нынешний министр обороны при президенте Обаме, сказал, что он был основан под давлением со стороны Советского Союза и благодаря суеверности некоторых сенаторов и конгрессменов. Сенатор Пелл, вероятно, был одним из них. Скорее всего, проект рассекретили как раз после того, как он ушел в отставку. Гейтс также сообщил, что дистанционное наблюдение никогда не было «важным для интересов нации» и «никогда не… использовалось, если не было подкреплено информацией из других источников», тем самым опровергнув утверждения Макмонигла, что именно он при помощи дистанционного наблюдения нашел упавший в Заире русский самолет.
Так и не получив ответа из американской разведки (мне даже интересно, что они там себе думают), я зашел в тупик с награждением Макмонигла орденом «За боевые заслуги». Поэтому, озадаченный тем, что ЦРУ призналось в бесполезности дистанционного наблюдения, я спрашиваю доктора Маркса: почему Макмонигл все же получил золотую звезду от военных? Как истинный ученый, Маркс отказывается влезать в это дело, не имея фактов.
— Не президенты выбирают, кого награждать орденом «За боевые заслуги». Его нужно заслужить, — говорит он.
И неожиданно я вспоминаю, что читал в мемуарах Макмонигла о генерале Стабблбайне, возглавлявшем Командование разведки и безопасности армии США (а именно оттуда я сейчас и жду ответа), когда Макмонигла наградили орденом «За боевые заслуги». И тут вдруг я понял, откуда впервые узнал о генерале Стабблбайне. Из удивительной книги Джона Ронсона «Безумный спецназ». Ронсон пересказывает историю о генерале, который встает из-за стола, чтобы подойти к стене своего кабинета и совершить нечто выдающееся.
