— Она мне ужасно нравится. А на самом деле мы партнеры теперь.
Новости!
— С чего бы это?
— Так было надо, Маша, — мягко так ответил, но переспрашивать расхотелось. Ладно, проехали.
Перешли к делам.
— Я так думаю, Маша, что смогу в марте на разведку в Москву стартануть. Пока тут за пару месяцев свой управляющий аппарат подзакреплю, чтоб без меня работа не останавливалась. Ну а там поглядим. Определюсь в столице — продам свою долю, нет — вернусь. Ничего не потеряю, в общем. Смирюсь уже тогда.
— Да получится у тебя все, Безуглов! Ты с нуля дело поднимал, вспомни! В перестройку выжил.
— Времена другие были. Ладно, попытка не пытка. Твоя задача в мое отсутствие на себя кураторские заботы о холдинге взять. Мало ли чего. Наезды всякие. Я с некоторых пор в мафиков, как ты их называешь, верить стал. Хоть и дикость это.
— Не переживай. Эти проблемы я закрою, если, не дай бог, появятся. Ты только, когда в столице окопаешься, про меня потом не забудь.
— Тебя забудешь! — пошутил.
Вот здесь ты, Безуглов, прав. Других забудешь, а меня — никогда. Я и сама тогда подумать не могла, насколько мои слова пророческими окажутся.
Больше как-то особо и не встречались. У него дел по горло стало, а я в тени укрылась, чтоб глаз лишний раз не мозолить — успеется.
В марте уехать у него не получилось — только к лету собрался.
Перед его отъездом в гости к ним заскочила. Сереги дома еще не было. Но мне больше с Викой интересно поговорить было.
— Пусть едет скорее, — поделилась она доверительно. — Определиться уже — или новую жизнь начинать, или с этой смириться. А то вижу — мечется. Ничего ему не в радость, ничего не хочет. Нервный стал совсем. Переживает.
Ага. Значит, совсем семейная жизнь подперла. Права я была все-таки. Век благодарным не будешь — оскомину набьешь.
С Викой кофе выпили, тут и Безуглов подтянулся. Ой, по глазам вижу — далеко он уже в мыслях своих. Хорошо, все по плану идет.
Попрощались. Вику пообещала навещать. Сестра родная! Наутро он улетел.
Вику и правда посещала частенько. Не из великодушия, конечно, а чтоб в курсе новостей всех быть. Мне-то Безуглов особо не названивал. Я ему пару раз звякнула, по голосу поняла: доволен, но не до меня. Как всегда, впрочем. Вике же подробнее живописал. Но — без излишеств: пока все в шоколаде, замутить дела можно реально. Хотя тоже звонками особо не баловал. С головой, видать, в новые затеи ушел. Как бы момент не упустить. В силу этого срочно мне понадобился совет столичных косметологов, местные уже надоели. Всем знакомым и сотрудникам доложилась: стажировка в Америку на месяц подвернулась. Грех не воспользоваться. Там телефоны наши сотовые не срабатывают — система связи другая. Сама, так что, звонить буду. Денежки свои в кучку собрала — прилично оказалось. Если у Безуглова дела клеятся, то очень я ему полезной окажусь — когда еще свой холдинг продаст? А ложка к обеду дорога. Купила билет на самолет и отбыла. Без лишнего шума.
Безуглову о своем визите сообщать не стала — сюрприз. В аэропорту такси взяла, в гостиницу «Россия» отправилась. Знала, что он там проживает.
Добралась, оформилась. На стойке между делом спросила:
— А Безуглов Сергей Викторович в каком номере?
Девочка вдруг напряглась и в лоб так спросила:
— А вы ему кто будете?
Новенькое что-то! Ответила с достоинством:
— Сестра. Двоюродная.
Девочка вдруг за трубку телефонную схватилась, номер местный набрала:
— Иван Егорыч! Тут Безуглова этого, из Владивостока который, сестра приехала! Вот она, у стойки моей стоит!
Совсем ничего не понятно стало, но тревожно как-то. Через пару минут Иван Егорыч возле меня возник. Молодой, но с лысинкой уже. Голос вкрадчивый. Под локоток меня заботливо взял, к креслам отвел:
— Вы, Марь Алексеевна, не переживайте только.
А меня уже подорвало:
— Сергей! Что с ним?
— В аварию он вчера угодил. На такси ехал. Нам из Склифа позвонили — у него пропуск в гостиницу в кармане был. Вот мы за голову и схватились: родным сообщить надо как-то, а тут вас бог послал.
Я еле два слова связала:
— Он живой?
— Да бог с вами! Живой! Но тяжелый. Вы в больничку поезжайте, пойдемте на такси вас провожу.
Чувствовалось, что у клерка гостиничного камень с души упал. В машину меня усадил и вздохнул облегченно. У меня же все перевернулось. Сережечка, ты только живи! Не уходи от меня! На Вике женись! Только не умирай! Я рядом буду. Тихо. Только живи!
Таксист быстро домчал. Я во все стороны деньги совала — до врача сразу добралась. Дядька такой усталый, нейрохирург. Руки большие, в венах. Как он скальпель чувствует?
— Вы не переживайте сильно. Травма черепно-мозговая, средней тяжести. С жизнью совместимая.
Господи, по-человечески говорить разучился, что ли?
— Пока даже от хирургического вмешательства отказались. Хотя гематома приличная. Ну а так — ушиб плеча, долго болеть будет. Ну и ссадин немерено. Жить будет, в общем. Через пару дней скажу — как.
Утешил, называется.
— К нему можно?
— Без толку пока. Он без сознания.
— Что надо? Может, светил каких вызвать? Я в состоянии оплатить!
Хирург в этом месте обиделся слегка:
— Да мы и сами с усами.
Ладно, не журись, дядя. Тем не менее быстренько палату Сереге отдельную организовала. Лекарства всякие навороченные оплатила. Сиделку круглосуточную. Денег не считала даже. Отсчитывала и отдавала. Хирург хмуриться перестал:
— Вы, Мария Алексеевна, не суетитесь зря. Угрозы особой нет. Телефон свой оставьте. И мой запишите. Как в себя придет — вы первая узнаете. Оклемается! Парень крепкий.
Поехала в гостиницу. Руки тряслись. Как же ты так, Сережка? Вике пока решила не звонить — толку? Только перепугать. Как все определится, так сообщу. Девочка на стойке гостиничной спросила встревоженно: ну как? Ничего пока. Водки в номер себе заказала. Лет семь уже не пила. Но сейчас чувствовала, что другого спасения нет.
Телефон мне свой хирург напрасно дал. Я его заколебала просто. Ничего нового! Но через пару дней вдруг сам позвонил:
— Подъезжайте.
Сухо как-то сказал. У меня в душе снова все перевернулось. Сразу примчалась. Доктор хмурился:
— Пришел в себя. Операция вряд ли потребуется. Но…
Затянул паузу.
— Что но?!
— Амнезия у него. Полная потеря памяти. Так-то вот.
— В каком смысле?
