Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
– Вот так просто возьмем и забудем? – уточнила я.
– Разумеется, некая вполне приличная сумма денег поможет вам забыть, мы уверены, – поспешно проговорил Базарчук, которого испугал мой тон.
– Уверены, что все до единой проблемы можно решить с помощью денег?
– А разве нет? – встрепенулся Вадим.
– Я не возьму от вас ни копейки, – честно призналась я.
– Почему? – неприязненно посмотрела на меня Анна. – Деньги послужат своего рода гарантией вашей порядочности.
Абсурдность происходящего заставила меня рассмеяться.
– Послушайте, Евгения, – забеспокоился Ващенко. Из всех собравшихся он был наиболее умным человеком. – Вы ведь понимаете, что даже если явитесь с вашей правдой наперевес в полицию, вам никто не поверит?
– Это наш город, девочка, – подтвердил Базарчук. – Ты знаешь, с какими людьми мы на «ты»?
– Да уж представляю, – хмыкнула я.
– А на вашей стороне кто? Этот безногий? – поморщился Ващенко. – Вы больше не часть системы, Евгения. Вы никто.
– Ладно, ладно. Я прониклась и осознала, – сказала я.
– Очень хорошо. Снимите с нее наручники.
Дэн подошел ко мне и отомкнул браслеты. Мои руки напоминали нечто, набитое стекловатой, но киллер вполне разумно отступил на безопасное расстояние.
– Я ухожу, – заявила я. – Не стану давать невыполнимых обещаний, однако прекрасно понимаю, что вы правы. Это ваш город, мне никто не поверит, если я попытаюсь обвинить в массовых убийствах пятерых уважаемых в городе людей, меня запрут в психушке до конца моих дней. Охотно верю, что вам по силам устроить мне такие неприятности. А ваш наемный убийца наверняка держит в кармане билет на самолет и паспорт на имя новой личности.
Я обвела взглядом бледные физиономии синдиката убийц.
– Предлагаю паритет. Я ничего не предпринимаю против вас, вы не трогаете меня. В конце концов, я не служу в органах, я простой провинцальный телохранитель.
– Не выпускайте ее отсюда, я ей не верю, – тихо проговорила Анна.
Базарчук и Ващенко переглянулись.
– Хорошо, паритет так паритет, – подвел черту Дмитрий Юрьевич. – Мы обо все договорились. Может быть, Анна права, и выпускать вас отсюда безумие… Но мы цивилизованные люди. К тому же у вас есть компромат на нас, но и мы, так сказать, держим вашу жизнь в руках и можем в любой момент оборвать ее, если вы нарушите договор. Причем это может произойти как в СИЗО, так и в палате интенсивной терапии. И просто у вас дома. Кажется, у вас единственная родственница – пожилая тетушка? Ей будет жаль вас потерять.
Я слушала его, растирая запястья. К рукам медленно возвращалась чувствительность. Конечно, до того, чтобы я могла кого-то прикончить этими руками, было еще далеко, но ими уже можно было пользоваться. Поэтому я сама открыла дверь, вышла в коридор, постояла несколько секунд…
Да гори оно все синим пламенем, я же не железная! Я так захлопнула дверь, что со стены посыпалась штукатурка. Мне немного полегчало.
Я двинулась к лифту.
– Женя. Подождите! – За моей спиной послышались торопливые шаги. Я обернулась. Близнецы Горенштейн спешили ко мне.
– Отвезете нас домой? – как ни в чем не бывало попросила Лиза.
– Я за руль не сяду! – капризно протянула Тина.
Мы вошли в лифт. Девочки старательно не смотрели ни мне в глаза, ни друг на друга. Что ж, близнецам не впервой выбираться живыми из самых страшных катастроф.
Пока лифт плавно скользил вниз, я размышляла над одной загадкой. В этой истории мне все уже было ясно, оставалось непонятным только одно. Неужели я ошиблась, и Малюха не был самостоятельным игроком? А всего лишь орудием в чужих руках? Эх, переоценила я Дэна…
Он нагнал нас в вестибюле первого этажа, мы метров двадцать не дошли до стеклянной двери. На улице занимался рассвет.
– С тобой приятно было работать, – на ходу бросил мне Денис. – А вам, девочки, желаю счастья. И долгих лет жизни.
На секунду Дэн приостановился и неожиданно – кажется, и для себя тоже – предложил:
– А поедем со мной, Охотникова? Паспорт у меня новый, бабла целая куча. Поможешь тратить. Ты мне нравишься. Любишь казино?
На лице Малюхи сияла широкая улыбка.
– По тебе пуля плачет, – бросила я ему.
– Ну как скажешь, – сощурился киллер. – Тогда прощай.
Я остановилась, и девочки замерли у меня за спиной.
– Послушай, неужели им ничего не будет? После всего, что они сделали?
– Поживем – увидим, – загадочно произнес киллер и вышел мимо нас в стеклянные двери.
Не знаю, что заставило меня бросить взгляд на часы, вероятно, привычка, сформированная в отряде «Сигма». Операция окончена, нужно записать точное время – пригодится для рапорта. Итак, я посмотрела на часы. Было пять ноль-ноль.
Взрыв ударил сразу по всем пяти чувствам – глаза мгновенно ослепли от яркого пламени, уши заложило от грохота ударной волны, кислый запах взрывчатки, который ни с чем не спутает тот, кто хоть раз его ощутил, пепел на языке и осколки стекла, впивающиеся в кожу, – даже для меня это было слишком. Последним, что я услышала, был крик кого-то из близнецов. Последним, что увидела – здание, осыпающееся внутрь себя и летящая к нам клетка лифта. А за ней волна пламени. Потом я умерла.
Я пришла в себя на следующий день в стерильной белизне больницы. Поразительно, но и я, и близнецы Горенштейн остались не только живы, но и почти не пострадали. Сорванная взрывом стеклянная клетка лифта накрыла нас, особо прочное стекло выдержало и удары бетонных плит, и жар огня, и нас извлекли из-под завалов невредимыми. Иначе как чудом это не объяснить. Кто-то там, наверху, присматривает за сестренками Горенштейн…
Те, кто находился в кабинете на седьмом этаже, погибли. Еще бы, ведь взрывное устройство, послужившее детонатором направленного взрыва, было установлено в напольных часах прямо в кабинете Аркадия. Видимо, Дэн заранее сделал закладки взрывчатки в здании, именно потому оно сложилось как карточный домик. За полчаса до времени «ч» Малюха установил таймер, когда поправлял стрелки. Причем проделал это прямо на наших глазах.
Все-таки я ошиблась, и бывший фээсбэшник был самостоятельной фигурой. Ему не нравилось быть пешкой, которую используют в своих интересах другие игроки, пусть даже и за приличные деньги. Такие, как мы с Малюхой, не согласны на роль пешек в чужой игре. Вот он и сыграл. Бац – и в дамки!
Я больше никогда не виделась с сестрами Горенштейн. Спустя неделю я выписалась из больницы и сразу уехала из страны. Один друг из прошлого предложил мне отдохнуть на горнолыжном курорте в Швейцарских Альпах. Спустя месяц я вернулась в свой город. Но к тому времени Валентина и Елизавета Горенштейн успели продать семейный бизнес, обратили в деньги все свои активы и уехали за границу, полагаю, навсегда.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
