Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
— Мам, не надо, успокойся! — голос Петровой был тусклым, надломленным, как и вся она.
— Галя, как же так? Что теперь с нами будет? Володенька в больнице, денег нет!
— Успокойся, мама, я ту квартиру приведу в порядок, будешь сдавать…
— Будешь? Тебя что — не насовсем выпустили? — простонала Наталья Леонидовна.
— Хватит, я хочу помыться, — резко оборвала причитания матери Петрова.
Вера не осуждала ее, она понимала, что за резкостью женщины скрывается страх за судьбу сына и матери. Будучи не в силах смотреть в глаза этому страху, Галина пыталась отгородиться грубостью.
— Верочка! — не дождавшись ответа от дочери, мать набросилась на Веру. — Как же мы теперь? Галю что — опять заберут?
— Ее на время отпустили, а потом — как суд решит.
— Может, квартиру продать, заплатить кому надо? Чтобы меньше срок дали? Ты поспрашивай!
— Хорошо, я все узнаю, а насчет квартиры, мне кажется, Галина Алексеевна правильно говорит. Володя вырастет — будет у него свой дом, а пока можно квартирантов пускать.
— А Володечку на что лечить? Это же какие деньжищи нужны, чтобы дите на ноги поставить!
Вера молчала, не зная, как успокоить женщину. Бабушка поняла ее молчание по-своему.
— Вера! Ты считаешь, он ходить не будет?
— Сейчас медицина так сильно шагнула вперед, всегда нужно надеяться на лучшее.
В больницу Вера с Галиной Алексеевной приехали к вечеру. В коридоре пахло кашей, и Вере на мгновение стало грустно из-за того, что она пришла сюда уже не как сотрудник, а как посетитель. Но только на мгновение, потому что в следующую минуту она увидела глаза Вовки Петрова — в них было столько радости, что маленькая палата наполнилась ею до краев.
— Мама! — прошептал он. — Мамочка.
— Тише! Тебе нельзя разговаривать, — сказала Вера.
В глазах у женщины стояли слезы. Вера и сама почувствовала, что вот-вот заплачет — она последний раз плакала на похоронах отца и считала слезы проявлением слабости, но сейчас понимала, что еще немного — и внутри у нее сломается сдерживающий барьер. Чтобы не поддаваться соблазну, Вера вышла в коридор.
С этого момента в состоянии мальчика наметилась положительная динамика.
Словами «положительная динамика» можно было охарактеризовать жизнь всех обитателей Доброго дома.
Олег заключил очень выгодный контракт и теперь целыми днями пропадал на работе. Несмотря на занятость, он успевал быть в курсе всех дел, а также помог организовать на площадке возле дома огромные клумбы.
Лиза с помощью Кристины готовилась к началу учебного года — решено было с первого сентября отправить девочку в обыкновенную школу.
Вера возила Ромку к логопеду, делала с ним специальную гимнастику. Почти каждый день вся компания ездила к Вовке — Вера заметила, как радостно у него загораются глаза при виде гостей, и в особенности Лизы. С помощью Антона Семеновича мальчика удалось устроить в отдельную палату, и многочисленные гости не мешали другим больным. Мать почти неотлучно находилась с сыном.
По вечерам обитатели Дома собирались в гостиной. Лиза притащила из своей комнаты многочисленных зайцев и медведей, накупленных Олегом, повсюду громоздились стопки книг. Зал утратил свой заснеженный вид, казалось, атмосфера в нем стала другой — доброй и открытой.
Хотя у некоторых обитателей дома появились тайны.
Первая — у Кристины. С некоторых пор она стала исчезать по вечерам, а утром сияла смущенной улыбкой. Не надо было обладать детективными способностями Шерлока Холмса, чтобы догадаться о чувствах, вспыхнувших между учительницей и Виталием, жизнерадостным таксистом, который, впрочем, был уже больше личным шофером обитателей Доброго дома и пускался в свободное плавание очень редко, исключительно «в свое удовольствие», как он выражался.
Вторая тайна, которую заметила только Вера, касалась странного поведения Лизы. Она по-прежнему с удовольствием читала книги своему молчаливому и безотказному слушателю. Но если в больнице девочка преимущественно выбирала бесконечную историю про маленького дракончика, то сейчас добродушный ящер был забыт. Однажды Вера увидела, как Ромка долго копался в большой стопке книг, потом вытащил оттуда именно эту — некогда горячо любимую девочкой. Лиза бросила взгляд на Веру, вовремя успевшую сделать вид, будто она ничего не видит, и стала уговаривать Ромку:
— Это не интересная сказка. Давай я тебе лучше вот эту почитаю. А еще лучше пойдем, посмотрим на цветочки — вдруг они проросли!
Это был дипломатический ход. Что-что, а цветы являлись Ромкиной страстью. Через несколько минут звонкий голос Лизы доносился уже со двора.
Вечером Вера сидела в гостиной с ноутбуком, подаренным Олегом, и сочиняла письмо Арсению. Тот писал очень часто и почти каждый раз интересовался, сможет ли она побывать на его выставке. Сеня даже написал, что если какие-то Верины дела мешают приехать именно в эти дни, он готов отложить радостное событие на более удобное время.
И тут краем глаза Вера увидела, что Ромка вытащил откуда-то книгу о дракончике. Лиза попыталась уговорить его послушать что-нибудь другое, но нахмурившееся лицо мальчика дало понять, что торг неуместен. Вздохнув, Лиза открыла книгу и стала читать. Сначала тихо, без выражения, потом все больше воодушевляясь. Дракончик в сказке был уже не одинок — у него появились друзья. Отложив ноутбук, Вера прислушивалась к истории, потом подошла и села на пол рядом с читающей девочкой.
Лиза захлопнула книгу и уставилась на Веру глазами, полными страха.
— Лиза, что с тобой, девочка?
Но та, казалось, не владела собой. Лиза прижала книгу к груди, из глаз у нее покатились слезы. Ничего не понимающий Ромка вскочил, готовый в любой момент броситься на защиту подруги.
— Ну не надо плакать, посмотри, сейчас и Ромка заплачет! Я так могу утонуть в ваших слезах. Ты же не хочешь, чтобы я утонула? — спросила Вера.
Лиза покачала головой, размазывая слезы по щекам.
— Я больше не буду, — прошептала она, — не отдавайте меня в интернат.
— Что ты выдумала? Зачем же я тебя отдам?
Но девочка была безутешна. Она рыдала, не выпуская из рук книгу.
Вера растерялась.
— Сбегай на кухню за водой, — сказала она Ромке.
Тот не заставил просить себя дважды. Через минуту он вернулся с полным стаканом воды, следом бежала запыхавшаяся Аида Степановна.
— Спрашивается: шо за хипиш? Кому воды холодной с ледом? — спросила она, переводя дух.
— Лиза решила, что я собираюсь отдать ее в интернат.
— С когда живу, не матрала большего идиётства! И шо, будете-таки отдавать? Я вас умоляю, с интернатом выйдет один только цурес, отдайте лучше мне этого ребенка! Золотце, пойдем со мной, тетя Аида сделает тебе фирменные котлетки, чтобы уже вы все мине были здоровы!
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
