Книга Руки оторву! - Ульян Гарный

Кузня с чертями уехала вбок, а я очутился в чистом поле, возле небольшого костра. Косматко, в своем человеческом обличье, удивленно таращил на меня глаза, автоматически продолжая помешивать варево в котелке.

– Здорово, Тимофей! – поздоровался я, вспомнив имя колдуна. – Не ждал, наверное…

– Если честно, то ждал, Вася, я вас всегда жду: не ты, так барон Уго, Лихтор или еще кто-нибудь… Воины света, мать вас ети, вы всегда где-то рядом. Все неймется вам, суету наводите, будто стриженый волос за воротник вам насыпали! Ты, небось, собираешься на меня накинуться и изрубить в капусту?

– Есть такое желание, – не стал отпираться я.

– Повремени немного, Василий, – попросил Косматко, обошел костер и увещевающим жестом несильно прикоснулся к моему запястью.

На границе слышимости раздалось знакомое «теньк», о мою руку сломался гвоздь Карроха. Момент, когда я надел зеркальный доспех, уже в памяти было не восстановить, как видно, сработал автоматизм. Спасибо Беппе и его тренировкам!

– Ух ты, – удивился Косматко, – вона как! А если вот так?!!

За моей спиной вздыбился холм, из него вылезли каменные лапы и ухватили меня за руки и за ноги, крепко прижали к земле. Но держали деликатно – не давили.

– Ты не дергайся, витязь, – миролюбиво попросил Косматко и вернулся к своему котлу. – Каменюшка – не злой, не станешь ворочаться, он тебе ничего не сделает. И я сам, – колдун сделал особый нажим на слове «сам», – тоже не могу никакого вреда тебе причинить, хотя, согласись, самое время, к примеру, башку тебе снести хотя бы за Варварушку мою, голубицу… Но папашка твой так со мной рассчитается, что чем тебя рубить, впору самому в Плавильню провалиться. И ведь никакие покровители не помогут… Белиал хоть и по рангу Мамоне ровня, а в дела семейные влезать не станет… Да дедулю побоится… Ты-то им родственник, а я – так, служка! Вот и выходит, что если нам с тобой оружием или без оного биться, а я тоже этого хочу, уж ты мне поверь! – Косматко превратился в козлоногого с зеленой мордой, перекувырнулся назад, через рога, и исполнил несколько ударов копытами по воздуху, высоко выбрасывая свои мохнатые культяпки и используя руки как опору. Потом сатир увеличился в размерах и стал мне под стать. Так огромным полукозлом и присел снова к костру, уставившись в огонь квадратными зрачками. После недолгого молчания продолжил прерванный разговор:

– Пар выпустил, и ладно… хех… Выходит, как бы мы в поле ни сошлись: на кулачках ли, конно ли, оружно, – у тебя все права меня сразить имеются, а у меня – одни обязанности, как бы дитяти не навредити! Нечестно это, Василий, согласись!

Косматко оторвал взгляд от костра и посмотрел мне прямо в глаза, ожидая ответа. Я подтверждать его слова не собирался. Мне вообще было наплевать на его кульбиты, телесные и словесные. Поэтому просто спросил:

– Что предлагаешь?

– Я хочу, чтобы мы сразились умами…

– Загадки, что ли? – удивился я. – Нет, я тебя убить пришел…

– Смотри, суровый какой выискался… Я предлагаю борьбу умов в чистом виде: не отгадывать дурацкие ребусы, не сражаться в шахматы, не вообще полагаться на фортуну или умения – только убедить собеседника в своей правоте имеет значение, в состязании истинно мудрых! – вещал Косматко, прикрыв глаза.

– А кто же нас рассудит? То есть как мы поймем, что кто-то одержал победу? – совсем не окрыленный перспективой избить противника глаголом, проговорил я. Но Каменюшка продолжал меня удерживать, так что других перспектив пока нет, приходится поддержать беседу.

– Все просто: если один из нас признает, что другой прав, то состязание окончено, – пояснил козлоголовый, – проиграешь ты – отправишься в Славен и больше никогда не станешь меня искать. Иначе, если удача все-таки улыбнется тебе, я отправлюсь далеко на юг, в пустыню, найду какой-нибудь грот и остаток жизни посвящу бдениям нечестивым. Но никогда не обращу взор свой на людей… Не стану им вредить никаким способом, не возьму себе учеников, не продолжу свой род…

– Звучит неплохо, но как мне узнать, что ты выполнишь обещание? – поинтересовался я.

– Очень просто, в тебе течет горячая кровь обитателя огненных глубин, а все сделки, которые заключают существа вашей породы – обоюдоострые: ты не выполнишь обязательств – умрешь! Я попытаюсь тебя обмануть – здравствуй, суд и Плавильня! – с нажимом проговорил Косматко.

Все это звучало очень убедительно, Жбан то же самое говорил. Но я все же сомневался в честности козлоголового, о чем ему и сообщил:

– А если ты колдовать станешь?! Нашлешь чары, и я с тобой соглашусь – никто ведь тебе здесь помешать не сможет?

– Я тебе клянусь, что никаких сил, кроме логики и знаний, использовать не стану! – продолжил заверять меня колдун. – Вот и новая сделка! Поверь, Василий, моя цель не просто победить в споре, здесь и сейчас, не это для меня главное! Я хочу, чтобы ты во что-то поверил, а в чем-то и усомнился – и только. Захоти я с тобой в чародействе соревноваться – и здесь меня поражение ожидает в любом случае – по причинам, которые я тебе ранее изложил…

– Допустим, убедил ты меня в честности поединка умов… – задумчиво начал я, Косматко распрямился во весь свой немалый рост и оглушительно расхохотался.

– Вот ты и согласился со мной, дурилка стоеросовая, вот и подействовали, ме ме-е-е-ее, на тебя мои доводы, слабак безмозглый!!!