Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
– Она вовсе не моя сумасшедшая, – возразила я. – Веб-камеру, серьезно? То-то я думаю, как она так выбирала моменты, чтобы творить свой беспредел? Хотя… она ж маскировалась под меня, ее бы все равно не заметили.
– Ты знаешь! – вытаращилась на меня Яночка. – Я ведь ее вспомнила. Однажды подхожу к тебе, зову тебя, а ты поворачиваешься, смотришь на меня, а затем встаешь и уходишь. На вопрос даже не ответила. А я спрашивала, какой алгоритм взять, чтобы в блок вписать возможность кастомизации. Ну, не важно. А ты смотришь так, словно впервые меня видишь. Это была она?
– Что вы тут делаете? – спросил, выглянув из переговорной, Жорик. Он заметил меня, тут же подскочил, принялся жать мне руки и говорить, как он «ни на секунду не сомневался» и что «если мне только что-то понадобится, то он в ту же секунду»…
– Денег дашь? – оборвала его я, улыбаясь. Жорка покраснел и улыбнулся.
– У меня самого нет. Зарплата-то еще когда! – На шум-гам из кабинета выпал Рудик, который, как я заметила, вернулся обратно к своим любимым футболкам с двусмысленными, а порой и вовсе бессмысленными шаманскими картинками. И сразу за ним выглянул Ваня Шариков, одетый в пристойную голубую рубашечку с короткими рукавами и светлые брючки.
– Я не понимаю, там что, никого не осталось на вашем собрании? – возмутилась я.
– Я так понимаю, оно стихийно перенеслось сюда, – сказала, выходя из дверей, Черная Королева. Она выглядела роскошно, просто великолепно. Терракотовое платье из тонкого крепдешина с изящным рисунком – изогнутые линии изысканных цветов. Ее ступни удобно возлежали на прозрачной подошве совершенно невозможных босоножек на высоченном, таком же прозрачном каблуке. Я не могла ничего с собой поделать, просто пялилась на ее обувь. Из-за осанистой спины Черной Королевы на меня смотрел, улыбаясь, Сашка Гусев. Он был загорелый, какой-то еще более подтянутый, и лысина его почти совсем не портила. Сашка выглядел как Брюс Уиллис.
– Вот это да! Ты что, летал в Таиланд, пока меня не было? Ты же черномазый! – воскликнула я.
– Эй, осторожнее, это же чистый расизм.
– Грязный тогда уж, – влез в разговор Жорик.
Черная Королева посмотрела на меня так, словно прикидывала, стоит ли со мной вообще говорить. Я уже поняла, это не оттого, что ей и вправду все так ненавистны. Просто вот такой человек: на всех смотрит сверху вниз, как на червяков в банке для наживки. Спасибо, хоть не душит.
– Фаина Павловна, вам нужно получить новую сим-карту, оформить компенсацию – вам выписали в бухгалтерии – и сгенерировать новый пароль.
– Ага, – только и смогла вымолвить я. Значит, не увольняют. Ну и хорошо, ну и ладненько. Только за компенсацией я не пойду, это ж надо в бухгалтерию идти, а там Машка Горобец, а вместе с ней воспоминания о том, как легко и быстро она сменила свое мнение обо мне. Я бы не хотела употреблять слово «предательница», но оно так и просится на язык. К тому же за все это время она ни разу мне не позвонила. Черт с ней, с компенсацией.
– Вам все понятно? – спросила Черная Королева. – После совещания зайдите ко мне на летучку, я дам вам фронт работ.
– Да, конечно. Хорошо, – кивнула я. – Фронт – это хорошо. Зайду.
– И на совещание тоже идите с нами. Что вы тут сидите? – спросила она.
– Иду. Да, иду.
– За ноутбук с вас тоже ничего не удержали, можете не волноваться. Вся ваша зарплата поступила в полном объеме, – бросила Черная Королева, и это был ее личный максимум, в смысле извинений. Я большего и не требовала. В конце концов, ну откуда она могла знать? Никто ж не знал. Даже сам Игорь, и тот проворонил свою пациентку. А кофе-то кто-то пролил.
– Спасибо, Оксана Павловна. Я это очень высоко ценю, – ответила я, и Сашка Гусев скривил рожицу, передразнивая меня и мой пафос. По пути на совещание он подскочил ко мне и спросил, помню ли я, какой сегодня день.
– Четверг? – пожала плечами я.
– А число? – не унимался Гусев.
– Ну… третье… вроде.
– Третье! Вроде! А ты помнишь, что будет пятого июня, Ромашка? – налетел на меня он. Я даже остановилась, чтобы подумать.
– Суббота? – родила я после яростного мозгового штурма.
– Правильно. Пятое июня, суббота. Думай, Ромашка, думай.
– Я не могу думать, отвыкла! – капризно пожаловалась я.
– Это у тебя слишком в жизни стало много секса.
– Эй! – одернула его я, но Гусев даже не отреагировал.
– Между прочим, ты перестала тренироваться вообще. Это просто никуда не годится.
– Нет! – ахнула я и встала на месте. Гусев наткнулся на меня, затем повернулся, кивнул и рассмеялся.
– Да-да-да.
– В эту субботу?
– Именно! И я тебе звонил, хотел предупредить. Потом решил, что ты сдулась. Но раз ты здесь…
– Я не пойду. Действительно сдулась!
– Ты не шарик с Губкой Бобом, чтобы сдуться. И ты пойдешь, – настоял Гусев. – Бери своего кота апрельского, пусть болеет. Бери шоколад и бананы – и все, никаких разговоров. И сестру свою зови.
– В эту субботу? – чуть не разрыдалась я.
В субботу был турнир по бадминтону. Я уже забыла, как ракетку держать, путалась в сторонах света, не знала, куда бежать, но Сашка Гусев был категоричен и велел мне ваньку не валять и отмазок не искать. Обещала – значит, обещала. Подумаешь, какая-то сумасшедшая пыталась тебя убить. Подумаешь, ты переехала к своему мужчине, и он хочет провести субботу как-то по-другому. Пусть тоже приходит. Сестра беременная? Ну, так не рожающая же. Да даже и рожающая. Роды длятся до суток, а партия в бадминтон – пятнадцать-двадцать минут максимум, учитывая мое полнейшее неумение играть. Мама? А что мама? Скучает? Одиноко ей с тех пор, как все дети по мужикам разъехались и замуж повыходили? Так тем более пусть приходит.
– Ты меня умаял, – разозлилась я. – Смотри, Гусев, продуем – ты меня потом четвертуешь. Не боишься опозориться? Сам-то ведь сгоришь. Мне-то все равно, а у тебя друзья.
– Идущие на смерть приветствуют тебя, Ромашка, – ерничал Сашка. – Конечно, мы продуем. И что? Наша с тобой задача-максимум – выйти из подгруппы.
– И не выйдем, – пообещала ему я. Но на турнир я все-таки пошла. Нацепила свою спортивную форму, кроссовки, «мастерку» на молнии, которую мне принесла Лизавета, чтобы мышцы не мерзли между играми. На «мастерке» были цветы и узоры, она была крутая и патриотичная, Bosco.
– У меня нет мышц! – кричала я, но мама стояла рядом и поправляла мне воротничок.
– Ты хорошо играешь, – говорила она. – Ты в детстве на даче все время играла в бадминтон. Вы обе – и ты, и Лиза.
– Мама! – стонала я. – Это не тот бадминтон.
– Не тот? – удивлялась она, а Вовка все время норовил стащить у Сашки Гусева волан. Вся моя группа поддержки была словно жужжащий улей. Мы прибыли все на машине Игоря, еле поместились. Даже Сережа изволил приехать и поболеть за меня, хотя я лично была уверена, что он просто хотел посмотреть на мое позорное (и неминуемое) поражение. Бадминтонный центр, новенькое здание из красного кирпича и стекла, располагался в самом центре Москвы, недалеко от станции метро «Китай-город», прямо во дворах, зажатый старыми каменными домами. И я увидела, сколько там бадминтонистов – стройных, прыгучих, веселых, серьезных, сосредоточенных, взволнованных. И все они разминаются, протягивая свои мышцы, связки, обсуждают какую-то там тактику и стратегию. Я оглянулась в панике, поняла, что хочу сбежать или как минимум провалиться сквозь землю.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
