Липидная колонизация началась вскоре после развода. Карла, жена Майка, бросила его ради налогового инспектора, отчего унижение ощущалось только сильнее. Футболист, врач, пусть даже молодой, полный физических сил рабочий – еще куда ни шло. Но налоговик? Это насколько же паршивым мужем и любовником был в ее глазах Майк, чтобы она предпочла ему налогового инспектора?
Бороться Майку приходилось не только с жиром. Чем дальше, тем больше его одежда выходила из моды. Деньги у него, разумеется, имелись, но, как и множество мужчин, он не придавал значения тем малозаметным изменениям, которые претерпевает мужская деловая одежда, и продолжал носить двубортные пиджаки и брюки со стрелками. В общем-то, ничего страшного, но выглядел он в итоге как «старикан хорошо за пятьдесят», а не «мужчина за пятьдесят в самом расцвете сил». Ко всему стригся он чересчур редко, посещая парикмахерскую лишь тогда, когда это становилось насущной необходимостью, а не удовольствием.
Все вместе создавало впечатление некоторой запущенности.
Жил Майк один. Обе дочери, Люси и Джемма, учились в университете и, похоже, навещали отца не слишком часто. Пару лет назад Джулия как-то повстречала всех троих в ресторане. Девицы вели себя с отцом пренебрежительно, то и дело косо зыркали на него и закатывали глаза. Майк же глупо и жалко улыбался, словно пасуя перед дочерьми. Грамотный, умный, жесткий в суде адвокат заискивал перед ними, будто впавший в немилость фаворит перед средневековыми принцессами. Джулии сделалось тогда неловко и стыдно за него.
Она прекрасно знала, как обстояли дела прежде: это был счастливый отец, любящий и любимый. Теперь же он стал поверженным кумиром, и дочери не простили его.
Без сомнения, свою роль в этом сыграла еще одна «война» Майка, следы которой проявлялись в сеточке лопнувших капилляров на покрасневшем носу. Джулия не раз с тревогой замечала по утрам отекшие с похмелья его глаза. В общем, развод обшелся ему дорого. Не покинь его Карла, он так и остался бы тем, кем был всегда, продолжая привычную жизнь. Жизнь, оставшуюся в прошлом. Брайан, по крайней мере, был молод. Черт побери, да и Майк был еще достаточно молод для того, чтобы начать все заново, но Джулия не верила, что он сможет начать. Скорее всего, он просто не знал как. Джулия подозревала, что Майк так и закончит свои дни: одиноким, спившимся и озлобленным.
Тогда как он заслуживал совершенно иного. Это был добросердечный, внимательный и спокойный человек. Честный руководитель, всегда готовый поддержать как советом, так и деньгами. Когда Джулия стала его партнером, они с Брайаном собирались покупать дом. Им не хватало денег, и Майк легко дал в долг недостающую сумму. Причем свои собственные деньги, а не деньги фирмы.
Адвокатом он был прекрасным. Не каким-нибудь крикливым выскочкой с разящим наповал интеллектом, но многоопытным, дотошным специалистом. Потому-то Джулии и хотелось с ним поговорить.
– Привет, – сказал Майк. – Хорошо, что ты вернулась.
– Не уверена, что тебе от меня будет толк, – ответила она.
– Занимайся тем, что тебе нужно, и не парься. Я тебя не тороплю.
– Спасибо, я очень благодарна тебе, Майк.
– Должен сказать, не ожидал увидеть тебя так скоро. Хотя и рад этому. Как дела?
– Не очень. Собственно, поэтому я и здесь.
– Что случилось?
– Да вот, мы с Брайаном разбежались. Он отправился жить к матери. Странно, что ты не читал этого в газетах.
– Какой смысл их читать? Я увидел, сколько грязи они вылили на тебя за последние дни, и бросил это дело. – Он умолк, и Джулия, словно воочию, увидела, как крутятся «адвокатские» шестеренки в его мозгу. – А где сейчас Анна?
– Она у Брайана, в том-то и проблема…
– Что значит «у Брайана»?
– Да вот то и значит. Анна с ним в доме его матери, и есть риск, что там и останется.
– Не понял. Почему она там? Ты разве не хочешь опеки над дочерью?
– Хотеть-то хочу, – вздохнула Джулия, – но не уверена, что получится.
– Но почему? Что еще случилось?
– Долго рассказывать.
– Мне все равно сейчас нечем заняться, – пожал плечами Майк. – Однако, сдается, твою историю сподручнее выслушать под хорошую кружечку пива. Как насчет «Красного льва»?
– Пошли, – ответила Джулия. – Отчего бы и нет.
Они выбрали столик в углу. После нескольких недель изоляции Джулия почувствовала себя неловко в окружении людей. Рабочий день закончился, и паб был полон: молодежь, еще не обзаведшаяся семьей; люди среднего возраста, забежавшие пропустить стаканчик, прежде чем отправиться к пеленкам и распашонкам; дружные компании сослуживцев; одинокие выпивохи, откладывающие неизбежное возвращение в свои темные, унылые норы.
– Итак, что у вас приключилось? – спросил Майк.
Несколько секунд Джулия обдумывала, как же ему все объяснить.
– Суть в том, – начала она, – что Брайн стремится получить опеку над Анной. Он предложил мне договор: Анна остается с ним, я же буду посещать ее по средам и уик-эндам. В таком случае мы обойдемся без суда.
– И зачем тебе соглашаться на подобное?
– Затем, что это может быть лучшим, на что я могу рассчитывать.
Майк нахмурился, но Джулия предупредительно подняла руку:
– Погоди, дай мне сказать. Если будет суд, они собираются…
– Кто «они»?
– Брайан и Эдна, его мать. Это она стоит за его спиной. У самого Брайана никогда не хватило бы ни ума, ни смелости изобрести такое. Так вот, на суде они будут утверждать, что Анну следует отдать отцу для ее блага.
– Чепуха. Никакой судья не решит дело в пользу отца. Не вижу ни малейшей проблемы.
– Проблема есть. Она в том, какой они собираются выставить меня на суде. Будут утверждать, что я безответственная, не приехала вовремя в школу за дочерью и…
– Опоздать может кто угодно. Такое происходит сплошь и рядом. Тебе просто не повезло. Нельзя же за это наказывать?
– Еще они скажут, что я собиралась бросить Анну с Брайаном…
– А это неправда.
– Что я неуравновешенная, поскольку хотела покончить с собой…
– Чего ты делать отнюдь не хотела.
– И что у меня проблемы с алкоголем. И что я – агрессивна.
– Ты вовсе не такая.
– Но они убедят суд, что я именно такая!
– Каким образом?
– Ну… – Джулия замялась. – Из-за одного происшествия в доме Эдны.
– Что за происшествие?
– Я… действительно потеряла над собой контроль и ударила Брайана. Точнее, расцарапала ему щеку. До крови.
– Просто тупо отрицай.
– У них в гостях сидел мировой судья. Он все видел.
