Медленно, как будто направляемая кем-то со стороны, она подошла к столу. Ключ лежал там, где оставил его Скудмор, в маленьком ящичке. Она взяла его неуверенно, как под гипнозом, и нашла потайную пружинку в панели. У нее заняло не больше минуты открыть сейф, достать две купюры по тысяче фунтов, сложить каждую из них отдельно и спрятать на груди. После этого она закрыла сейф и положила все на место.
Только покинув покои герцога и вернувшись к себе в комнату, Равелла начала дрожать. Ей казалось, что какой-то чужой голос задает ей вопросы, но она ответила громко и непокорно:
— Я заплачу… Это только взято в долг.
Лиззи ждала в спальне. Равелла мгновение колебалась, потом решилась:
— Приготовь накидку и перчатки, Лиззи, и переоденься, чтобы выйти на улицу, только побыстрее.
— Мы уходим, мисс? — с любопытством спросила Лиззи.
— Да, и сразу. Поторопись, не трать время на вопросы.
Минуты, проведенные в ожидании Лиззи, текли медленно. Наконец они вышли из дому и поспешили по Бекерли-стрит к Чарлз-стрит.
— Где дом лорда Роксхэма? — спросила Равелла.
— Вот он слева, только перед ним никого нет.
Это было правдой. Равелла начала сомневаться в сведениях Лиззи, когда та закричала:
— Смотрите, мисс, дверь открыта! Они ворвались внутрь! Хотелось бы мне видеть, как его будут выводить.
— Этого мы не увидим, — быстро сказала Равелла и, к удивлению и тревоге служанки, поднялась по ступеням и вошла в открытую дверь.
Ее оглушил шум голосов, доносящихся сверху. Без колебаний она отправилась туда. Не было сомнений, что здесь собрались заимодавцы. Они полукругом окружили лорда Роксхэма, стоявшего спиной к камину. Руки он беспечно положил в карманы, лицо его выражало презрение.
Некоторые из кредиторов держали в руках длинные списки, которые старались предъявить его милости. Некоторые из них, уже уставшие от этого, трогали мебель и оценивающе рассматривали картины. Подойдя к двери, Равелла услышала, как лорд Роксхэм сказал:
— Совершенно бесполезно приставать ко мне, проклятые дураки. Мои карманы пусты, и вы это прекрасно знаете.
— Тогда вам место на флоте, сэр, — раздался чей-то голос.
Лицо лорда Роксхэма потемнело, и он готов был обругать нахала, когда увидел Равеллу. Выражение гнева на его лице сменилось удивлением. Все вдруг замолчали и повернули голову.
Равелла медленно прошла вперед, кредиторы его милости освобождали ей дорогу так, чтобы она могла пройти через их ряды. Лорд Роксхэм постарался представить все легко:
— Сожалею, дорогая кузина, вы выбрали такой неудачный момент, чтобы посетить меня.
Равелла протянула ему одну из тысячефунтовых купюр, которую приготовила заранее.
— Это небольшая сумма, милорд, но, возможно, она предотвратит нападки самых нетерпеливых джентльменов. Я бы хотела повторить в их присутствии то, что я собиралась сказать вам в Воксхолле, когда нас прервали.
Она глубоко вздохнула. Лорд Роксхэм переводил ошеломленно взгляд с нее на тысячу фунтов.
— Я хотела тогда сказать, милорд, — продолжала Равелла, и ее чистый, нежный голос был слышен в каждом уголке гостиной, — что я давно решила, что, как только я достигну совершеннолетия и унаследую состояние, которое ваш отец оставил мне, я верну его.
Равелла еще не кончила говорить, а лица собравшихся уже изменились. Как будто Цирцея махнула своим жезлом, но превратила не людей в свиней, а свиней в людей, людей смиренных, даже раболепствующих.
Внезапно все начали кланяться, извиняться и умолять его милость о прощении и понимании. Очень быстро Равелла и лорд Роксхэм остались одни в пустой комнате.
— Что я могу сказать? — спросил лорд Роксхэм хриплым голосом.
— Я не хочу, чтобы вы что-нибудь говорили. Моя вина, что так случилось. Я должна была сказать раньше…
— Это невероятно, — ответил лорд Роксхэм. — Вы должны простить меня, Равелла, за все, что я говорил и что думал о вас. Я не верил, что в мире так много великодушия.
— Давайте отбросим прошлое, — сказала Равелла, — и будем друзьями.
— Вы оказываете мне честь, — произнес он, поднося ее руку к губам.
Она видела, что он близок к слезам, потому поспешила попрощаться. Через несколько минут она вышла на залитую солнцем Чарлз-стрит, испытывая некоторое удовлетворение.
Лиззи молчала от удивления. Она ждала Равеллу у входа, но прекрасно знала, что произошло. Только когда Равелла повернула к Курзон-стрит, она спросила:
— А куда мы идем теперь, мисс?
— У меня важное свидание, — ответила Равелла, — и, Лиззи, я верю тебе. Ты никому не должна говорить, что случилось утром. Обещаешь?
— Обещаю, — ответила Лиззи разочарованно, и Равелла поняла, что Лиззи уже приготовила драматический рассказ для слуг.
Без десяти двенадцать Равелла подошла к статуе Ахилла. Граф уже был там, разглядывая проезжающие экипажи. Трость была в его руках, шляпа надвинута на лоб, как будто он хотел спрятать глаза от солнца.
— Вы пришли? — спросил он.
Ей не понравились его взгляд и ухмылка на губах.
— Письмо у вас? — бросила она резко.
— Вы принесли деньги? — возразил он.
В ответ она протянула ему банкнот. Он посмотрел на деньги, потом на нее.
— В конце концов, оказалось не так трудно это получить, — заметил он. — Возможно, мой друг был бы умнее, если бы попросил большую сумму.
— Письмо, сэр, — твердо произнесла Равелла.
Она чувствовала, что неприязнь к графу переполняет ее. Как будто понимая это, он тихо засмеялся, глядя ей в лицо, и медленно вынул письмо из кармана.
— Вот оно, мисс Равелла, — сказал он. — Но прежде чем вы его возьмете, есть еще одно условие.
— Условие? — тревожно спросила Равелла.
— Очень легкое, — успокоил он. — Просто вы не должны говорить никому, и особенно герцогу, об этом письме и о нашем соглашении. Вы должны торжественно обещать мне это, или сожалею, но не смогу отдать вам письмо.
— Обещаю, — воскликнула Равелла, — конечно, обещаю!
— Тогда все в порядке.
Граф протянул ей письмо, но еще удерживал его.
— Мне хотелось бы знать, осмелюсь ли я на еще одно условие — поцелуй этих нежных губ.
Равеллу охватил гнев. Она буквально вырвала письмо из его рук.
— Сомневаюсь, — медленно сказала она, — что даже спасение чести моего опекуна будет достаточным основанием, чтобы позволить вам дотронуться до меня!
Глаза графа расширились.
— Вот как, — любезно молвил он. — Очаровательная леди имеет характер. Но не беспокойтесь, я не ставлю дальнейших условий.
