Хельга из Дома Торда слегка повысила голос, и кубки с пивом на другом конце чертога откликнулись звоном:
— Что ж, значит, это решено. Теперь мы обсудим наше решение.
— Подождите, пожалуйста!
Это был Рагнар Хаконссон. Он, не сводя глаз с Халли, внезапно поднялся с места и сделал шаг вперед.
— Насколько я понимаю, прежде чем многоуважаемый Совет примет свое решение, мы имеем право привлечь его внимание к обстоятельствам, касающимся этого дела, если таковые имеются. Не так ли?
Главный законоговоритель кивнула.
— Это так.
Хорд Хаконссон подался вперед в своем кресле.
— Рагнар, в чем дело?
— Погоди, отец, сейчас услышишь. Я хочу выдвинуть встречное обвинение в убийстве, которое как минимум компенсирует и сводит на нет весь урон, причиненный Свейнссонам. Я говорю о недавней смерти моего дяди Олава. То, что вы сейчас услышите, вас потрясет, но я не сомневаюсь в том, что говорю.
Он смотрел на Халли, глаза у него сверкали.
— Убийца Олава — здесь, в этом зале!
При этих словах несколько законоговорителей шумно втянули воздух, выпрямились и обратились в слух; кресла под ними скрипнули. Хорд Хаконссон был, похоже, так же изумлен, как и все прочие; он отчаянно размахивал руками, но Рагнар не обращал на него внимания.
Голос главного законоговорителя был суров.
— Это серьезное обвинение. Оно требует обоснований.
— Я могу обосновать его.
Рагнар поклонился Совету и вышел на середину чертога. Теперь он обращался напрямую к Халли, который побледнел и застыл на месте.
— Мой отец, — негромко сказал Рагнар, — бегает медленнее меня. Ему потребовалось время, чтобы пересечь чертог и добраться до окна. Так что он не видел ничего. Но я видел. И я все знаю!
— С юридической стороны твои слова несколько туманны, — вмешался Ульвар Арнессон. — И не мог бы ты говорить погромче? Все это весьма любопытно.
Рагнар слегка усмехнулся.
— Думаю, Халли Свейнссон меня прекрасно понял!
Халли, вспомнив суровые наставления своей матушки, остался сидеть и ничего не сказал. Рагнар развернулся, сделал круг по залу.
— Видите? Он и слова выдавить не может, оттого что знает свою вину! Как будто тень моего дяди встала из земли и опустила свою окровавленную руку на его лягушачье плечо! Сразу видно, что…
Халли резко встал, не обращая внимания на мать, которая предупреждающе вцепилась ему в руку. Он счел, что сейчас не самое подходящее время, чтобы помалкивать.
— Прошу прощения, — сказал он, — но я молчал всего лишь от неожиданности и изумления. Возможно, Хаконссоны и привычны разгадывать дурацкие загадки — кто знает, вдруг это их любимое занятие, так же как целоваться с коровами и купаться в болоте, — но я к этому не приучен. Будь любезен, объясни, что ты имеешь в виду, или проваливай!
Несколько законоговорителей нахмурились, но большинство кивнули.
— Довольно выпендриваться! — проворчала старая карга из Дома Геста. — Пусть говорит по делу!
Рагнар кивнул.
— Хорошо. В тот час, когда мой дядя сгорел заживо — не так давно, еще и месяца не прошло, — из Дома выбрался некий чужак. Его преследовали на протяжении многих миль, но ему все же удалось сбежать. Это известно всей долине.
— Это правда, — сказал Ульвар, — однако личность этого злоумышленника…
— Личность этого злоумышленника мне известна. Это сделал Халли Свейнссон!
Присутствующие были потрясены. Хорд Хаконссон вскочил с места, несколько законоговорителей тоже. Все обернулись и уставились на Халли, кроме старухи из Дома Геста, которая не знала, куда смотреть. Халли почувствовал, как напряглась сидящая рядом мать, услышал, как выругался сквозь зубы Лейв. У него внутри все как будто скрутилось в узел, который затягивался все туже; но он сумел сохранить внешнюю невозмутимость и уверенно выступил вперед.
— Быть может, Рагнар сможет еще и доказать весь этот бред? — Он улыбнулся. — Боюсь, что нет. Это просто наглая попытка уклониться от уплаты штрафа за убийство Бродира. Вполне в духе Хаконссонов!
Рагнар что-то ответил, но его ответ заглушили крики Хорда, Астрид, Лейва, вассалов обоих Домов и, вдобавок, нескольких членов Совета, взбудораженных неожиданным развитием событий. Старуха из Дома Геста поднялась на ноги и угрожающе размахивала своей клюкой, в то время как Хельга из Дома Торда ревела, точно бык, требуя тишины. Наконец она благодаря своей луженой глотке сумела переорать всех остальных.
— Ти-ши-на!!! Все по местам! Это дело надлежит разобрать взвешенно и хладнокровно, как подобает суду! Нет, Халли Свейнссон, ни слова больше, пока я не прикажу говорить! Рагнар! В чем именно состоит твое обвинение?
— В том, что Халли Свейнссон подло убил моего бедного больного дядю путем сожжения заживо. С какой целью? Чтобы отомстить за смерть собственного дяди. Откуда мне это известно? Потому что когда я подбежал к окну горящего чертога, я посмотрел вниз, на парапет стены, и увидел его, перед тем как он прыгнул в ров. Я видел это отчетливо, как днем.
— Халли, ты будешь это отрицать? — спросила Хельга.
— Я не убивал Олава, — спокойно ответил Халли.
— Астрид из Дома Свейна, что ты на это скажешь?
Мать Халли встала.
— Это утверждение абсолютно нелепо! Халли еще мальчик, и к тому же малорослый. Как он мог убить Олава, взрослого воина?
— Это маловероятно, но в принципе возможно… — Хельга побарабанила пальцами по массивному колену. — Был ли он или кто-то еще из вашего Дома в нижней долине этой осенью?
— Никто из нас там не был, а уж тем более малыш Халли! Он все это время оставался у нас на виду, работал в поле, как и положено хорошему мальчику!
— Врешь! — заорал Рагнар. — Ты, законоговоритель, не стыдишься неприкрытой лжи, лишь бы защитить своего сынка! Что за гнусное зрелище!
В ответ на это Лейв Свейнссон вскочил на ноги и потряс кулаком в сторону Рагнара. Люди из Дома Свейна тоже заорали и замахали кулаками. С противоположной стороны бросились вперед Хорд Хаконссон и его сородичи. Несколько людей из Дома Рюрика, с ручищами массивными, как окорока, выступили из углов зала, но непонятно зачем: то ли разнять намечающуюся драку, то ли присоединиться к ней.
Хельга из Дома Торда возмущенно взревела, так, что стропила задрожали и даже самые крепкие мужчины послушно разбежались по местам. Воцарилось гробовое молчание. Она обвела всех присутствующих грозным взглядом.
— Это вам не легенда про героев! — воскликнула она. — Здесь не место насилию! Мы научились решать дела иным путем и делали это на протяжении более десяти поколений! Позор вам, и тем и другим! Мы должны говорить, мы должны спорить, мы должны обсуждать — и в конце концов мирно подчиниться приговору Совета! Все с этим согласны или вы собираетесь перерезать друг другу глотки во имя чести? Подумайте хорошенько! За все, что вы ни сделаете, вам позднее придется дать отчет!
