Книга Спутники смерти - Гуннар Столесен

— Они ко мне никогда по ночам не заходят. Мы всегда слышали, когда они отправлялись в хлев, и тогда в поселок можно было выйти другой дорогой. Моя комната в другом конце дома, — пояснила она.

— И что же тогда произошло?

— Да сами вы знаете! В понедельник у нас в школе было много уроков, так что мы не виделись. А во вторник он в школу вообще не пришел. Поэтому я зашла к нему домой. Но, конечно, лучше бы я этого не делала.

— Так ты его видела? А Клауса и Кари?

Она отрицательно покачала головой.

— А почему ты решила сказать то, что сказала тогда… в Трудалене? Да и потом тоже?

Она вдруг разразилась слезами:

— Это все ради него! Я это сделала ради него. Но это не значит, что я верю в то, что это он натворил. Я просто… Я люблю его. Я хотела ему помочь…

— И поэтому ты назвала Клауса Либакка старым мерзавцем? — Она упрямо взглянула на меня сквозь слезы. — Так он был им? — Она не ответила. — Он приставал к тебе? — Поскольку она по-прежнему молчала, я спросил: — Почему ты не отвечаешь? Потому что все это выдумка? Ты это придумала, чтобы объяснить, почему ты сделала то, чего на самом деле не делала? Или ты только сейчас поняла, что это дало бы Яну Эгилю настоящий мотив для убийства? Серьезный мотив.

И тогда Силье замолчала совсем — она не произнесла больше ни слова. Я вопросительно посмотрел на Ойгунн Бротет, но та только пожала плечами. Ей добавить было нечего.

В конце концов я встал и сказал:

— Что ж… В таком случае вопросов у меня больше нет. Я надеюсь, что ты переживешь все это, Силье, и в твоей жизни все будет хорошо.

Она тряхнула головой, пристально посмотрела на меня сквозь слезы, застилавшие ей глаза. Я выждал секунду, но она так ничего и не сказала. Я оставил ее вдвоем с Ойгунн Бротет и снова вышел в кухню.

Клара и Ларс сидели у стола, держа по чашке остывшего кофе. Ни один из них, насколько я заметил, к нему даже не притронулся. Когда я вошел, Ларс смотрел прямо перед собой, а Клара нервно взглянула на меня.

— Вы знали, что между Силье и Яном Эгилем была любовная связь?

У Ларса еле заметно дернулся рот, а Клара ответила:

— Да… Нет… Мы видели, конечно, что они все время вместе.

— Она сказала, что они провели вдвоем всю ночь на понедельник. У нее в спальне.

Ларс еще больше помрачнел, а Клара сказала:

— Да, мы заметили. Но мы ни о чем таком даже и не думали! А то бы мы вмешались.

— Я надеюсь, вы не станете ее за это ругать. Помните, что она пережила колоссальный стресс.

Клара кивнула; муж и жена молчали.

— А какое впечатление у вас о Яне Эгиле?

— Он мне никогда не нравился! — громыхнул Ларс. — С самого начала с ним было что-то не так.

— Когда они были маленькими, они так мило играли вместе, — вмешалась Клара. — Но в последнее время они встречались не здесь, а в каких-то других местах, поэтому мы с ним уже не так близко общались.

Ларс кивал, соглашаясь.

В кухню вышла Ойгунн Бротет и взглянула на меня:

— Вы можете отправляться. Я задержусь: хочу еще немного побеседовать с Силье.

Клара и Ларс согласились.

— Так я и сделаю, — сказал я, не показывая, что меня это раздосадовало.

Никто не вышел во двор, чтобы меня проводить. Перед тем как сесть в автомобиль, я оглянулся по сторонам. В окружении высоких скал лежал передо мной Аньедален — заповедное место, где изо всех щелей так и лезет мир и согласие, составляя сногсшибательный контраст с теми страшными событиями, что произошли тут на последней неделе.

Я перевел взгляд на Трудален и подумал о том, что произошло там — тогда и сейчас. Мне вдруг показалось, что эти две пары несчастных влюбленных — будто отражение друг друга: Мадс Андерсен и Мария Хансдоттер в 1839-м — Ян Эгиль Скарнес и Силье Твейтен в 1984-м. Птицы парили на пронизанном солнцем ветру, а для человека единственной возможностью вырваться на волю после многолетнего искупления чужих грехов была смерть. Смерть была центром, вокруг которого вращалась вся Солнечная система.