Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Что-то из плавающего постепенно разбиралось, что-то чинилось, сберегалось впрок.
Вот сухогруза до сих пор не было ни одного, «Салехард» будет первым.
Но настоящей своей удачей, безусловной личной победой, Будко считает захват и доставку из Грузии старого сторожевого или пограничного катера турецкой постройки, который он смог душной южной ночью подрезать в опустевшем Поти. Это настоящий военный кораблик, угрюмый, даже злой с виду, этакий грозный малыш-коротыш, крашенный шаровой краской. Вот только вооружение с него снесли, и поэтому беззащитный морской вояка до сих пор скучает в бездействии у причала. Даже имени пока не дали кораблю… Однако всё прошло успешно, мы кое-что подвезли, и теперь недолго осталось сторожевичку бездельничать в спокойствии за бетоном, скоро поставим на него крупнокалиберные пулемёты.
Моторки и легкие катера не коллекционировали, баловство это, да и не нужно чистить побережье полностью, пусть люди пользуются. В самом дальнем углу у берега стоит моя верная «Харизма», посудина хоть и прожорливая, зато скоростная, как самолёт. Хорошо, всё-таки, что мы не на ней отправились в Крым, вон как обстоятельства сложились. Пришлось бы тогда не «Тунгуса» оставлять в Балаклаве, а её. А я к этому не готов, мне любимый морской катер очень дорог, жизнью ему обязан.
— Санин, меняй позицию, смотреть по правому борту! Ребрий — по левому! Живей, матросы, наблюдать! — нервно скомандовал громкоговоритель на надстройке и одновременно небольшая носимая рация у меня на поясе.
— Принял! — откликнулись мы почти одновременно.
И чего так волноваться? Погода отличная, небо почти чистое.
К востоку раскинулись, навечно закрыв горизонт, огромные горные вершины Красной Поляны, ледяные зубцы которых на закате будут тлеть последним даром ныряющего в море солнца. Первое время мне с непривычки казалось, что исполинские камни Главного Кавказского хребта находятся достаточно близко от берега, а к вечеру начинало казаться, что они странным образом приблизились. А ещё они представлялись полностью безжизненными. Это первое, даже несколько мистическое впечатление прошло, когда я с разведгруппой попал в район Казачьего Брода и вблизи увидел горы во всей мощи буковых зарослей, в кипении Мзымты, зажатой гранитной тесниной, в бешеном разнообразии животного и растительного мира. И стало понятно, почему именно здесь древние люди так долго жили возле огромной пещеры. Здесь, а не у моря, где всё так красиво и уютно для нас, людей ещё цивилизованных.
Хм, а зелень разрослась, странно, хотя её и раньше не особо изводили, старались сберечь. С нашей катастрофой растительность ожила, освободилась, словно от пут, обрела новые силы. Близлежащий парк «Южные культуры» буйствовал красками даже в преддверии зимы. С берега продолжали наплывать терпкие запахи, сливаясь с чуть ощутимым веянием далёких горных снегов. Ароматы эти, то соединяясь в причудливый коктейль, то распадаясь на тонкие потоки, долетали до палубы, и тогда я улавливал призрачное дыхание пиний, лавра, завезённых сюда пальм разных пород, эвкалиптов, морозоустойчивых цитрусовых и всего множества удивительных растений.
В Абхазии, кстати, мандарины зреют, скоро самый сезон. Урожай к Новому Году.
А что, идея! Может, надо сплавать туда, насобирать несколько десятков ящиков? Там, в закрытой от холодных северных ветров маленькой стране не просто субтропики, а почти тропики со своим микроклиматом…
Никто из нас не знает, что же на самом деле происходит у соседей. Маленькая гордая республика, тесно зажатая странами, в которых было ничуть не спокойней, а с юга даже опасней, чем у нас, похоже, опять, как и в давние годы Гражданской войны начала прошлого века, решила спастись самым доступным — отделилась от остального сухопутного мира и сделала так, чтобы ни один диверсант не перебежал через границу. В очередной сводке, полученной в РДО ещё в Крыму, было сказано, что проходы со стороны Псоу перекрыты наглухо.
Закрыться абхазцам сравнительно легко. С севера Абхазию отсекает от материка высоченный Главный Кавказский хребет, горную дорогу через него по единственному Клухорскому перевалу проще пареной репы перекрыть с помощью взрывчатки. После чего останутся допотопные вьючные тропы, известные лишь жителям тех мест. А селенья вымерли, люди, наверняка, соберутся в одном месте, максимум в двух. Какие тропы? Чёрт их знает, в каком они состоянии, да и сумеет ли кто-нибудь теперь путешествовать с вьюками на ишаках… Лавины и осыпи довершат работу. Далеко на юге, со стороны формально упразднённой правительством Грузии Аджарии, как и с нашей, мосты тоже взорвут, а для надёжности ещё и завалят искусственными осыпями. Но всегда остаётся путь по морю.
Между прочим, пари могу держать, что Аджария возродилась.
Приближался опасный и очень ответственный момент: заход в створ и непосредственно швартовка. Я стоял практически прямо под мостиком и удивлялся, сколько же на берегу народу! Чуть ли не все собрались, похоже. В рядок стояли несколько пикапов и пара грузовичков. Женщины, дети… Конечно, зрелище. Странно, по идее, Залётин такое сборище не одобрил бы. Надеюсь, посты ПВО надёжно обеспечивают мероприятие.
Пш-ш…
— Скутер выходит! — предупредил всех Ребрий.
Вглядевшись, я увидел, как от дальнего к мору бона отделилось белое пятно скоростной машинки со стоящим за рулём человеком в чёрном гидрокостюме. Аппарат, выбрасывая за кормой высокую струю, возникающую при работе мощного водомёта, резко выправился и помчался в нашу сторону.
— Егор, по твою душу едут! — без рации проорал сверху шкипер, выглянув на крыло. — Анька Калваренц, однако, собственной персоной!
Замотай меня Китай, точно же! Аннушка моя мчится!
— Готовься ловить девку, чего застыл столбом!
— Есть, капитан!
— Головной убор надень, матрос!
Ну, хоть гидрач надела, и то хорошо. Вода холоднющая, не для купания.
Как на духу: мне было очень приятно вот так повыпендриваться. Красивая женщина мчится в объятья героя дня, чёткого парня, вернувшегося из трудной экспедиции, летит к нему среди солёных брызг на красивой технике. Народ на причале смотрит на такую романтику, ахает-охает, надеюсь, завидует и одобряет.
Скутер пулей проскочил возле борта, чуть не обдав меня брызгами, на глубоком вираже резко развернулся за кормой сухогруза и, уже сбавляя скорость и оседая в воду, медленно подошел к правому борту
— Давай быстрей! — рявкнул я.
— Линь!
Быстро закрепив конец за ближайший кнехт, я нагнулся, держась одной рукой за леер, и чуть ли не рывком втащил подругу на борт.
— Анька!
— Помочь решила, — пояснила она, ещё задыхаясь, но уже начиная стаскивать с себя гидрокостюм.
— И вовремя! — добродушно отреагировал дед с высоты. — Давай ко мне на рацию, девица красная, Данила вниз спустится, им вдвоём сподручней будет.
Через пару минут Ани, крепко и страстно чмокнув меня в губы, обещающе толкнув тугой грудью и зачем-то ущипнув за задницу, уже поднималась по трапу в рубку, а я какое-то время ещё стоял с открытым ртом и снизу смотрел на любимую, чувствуя, как разгорается во мне горячее желание, настоящая жажда женщины. Какого лешего так агрессивно соблазнять, что мне теперь со всем этим делать?!
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
