«Люси Блэк. Полицейская сука», – было написано красными буквами, каждая в фут высотой, на белой стене дома. Под этой надписью был номер ее машины. Подойдя к входной двери, девушка увидела, что в нее кидали яйца и сейчас желтки уже наполовину стекли по виниловому покрытию двери.
Сара Кинг, уже одетая для выхода, стояла в холле.
– Они сделали это, когда мы были в доме, и я ничего не услышала, – сказала она.
– А вы не пострадали? Как папа? – засыпала ее вопросами сержант.
– С ним всё в порядке. На меня это произвело гораздо больше впечатления, чем на него.
– Мне очень жаль, что я так задержалась! Большое спасибо вам за вашу помощь, Сара. Завтра я попрошу кого-нибудь все это зачистить.
– Знаете, Люси, мне надо все хорошенько обдумать. – Женщина говорила дрожащим голосом, а отвисшая кожа на ее шее тряслась в такт ее словам. – А что, если они сделали бы что-нибудь более страшное с домом, когда в нем находилась я с вашим отцом?
– Я все понимаю, Сара, – кивнула Блэк. – Я действительно очень вам благодарна, но решать в конечном счете вам.
– Я бы не хотела, чтобы у вас были проблемы, Люси, – кивнула сиделка. – Да и лишних забот вам добавлять не хочу. Но в то же время…
Она не закончила свою мысль. Сержант порылась в карманах и нашла достаточно денег, чтобы расплатиться с сиделкой за сегодняшний день.
– Этого, думаю, достаточно за сегодня, – сказала девушка. – А завтра вы сообщите мне, что надумали.
Женщина взяла деньги, поблагодарила и, прошмыгнув мимо Люси, вышла из дома.
Мисс Блэк поднялась наверх и заглянула к отцу, который, казалось, спал. Осторожно закрыв дверь, она прошла в свою комнату. Вдоль всей дальней стены все еще стояли коробки со старыми папками и записями Джима. Когда Люси приехала, ей пришлось выносить часть из них: иначе для кровати в буквальном смысле не было места. Поставив медвежонка Элис на одну из коробок, девушка с облегчением переоделась в толстовку с капюшоном и тренировочные штаны.
В этот момент она услышала какой-то стук в комнате отца, и его голос позвал:
– Люси, это ты?
Сержант задумалась: с одной стороны, она боялась столкнуться с ним лицом к лицу, с другой – понимала, что выбора у нее нет.
Она тихонько постучала в дверь и вошла. Шторы были уже задернуты, и вся комната погрузилась в темноту. Свет отдаленных фонарей едва пробивался сквозь плотную ткань.
– Это ты? – повторил Джим.
– Да, – ответила Люси. – Я вернулась.
Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела, как отец ищет своей рукой, лежащей на кровати, ее руку.
Девушка подошла и села на край его постели. Руки она намеренно спрятала в глубоком нагрудном кармане.
– С тобой всё в порядке, любимая моя? – спросил отец.
Мисс Блэк посмотрела на его лицо в темноте, на движение его губ. Против воли она представила, как ее отец взбирается на четырнадцатилетнюю девочку, как его рука, которая сейчас шарит в воздухе в поисках ее руки, расстегивает на девочке одежду… Она зажала рот ладонью и отвернулась от старика.
– А где ты была, детка? – спросил он.
– Я отъезжала ненадолго. В больницу.
– С тобою всё в порядке? Тебя что, ранили?
– Да, – ответила Люси. – Я нашла Джанет. Она мне все рассказала.
Тишина комнаты нарушалась только прерывистым дыханием ее отца, пока он размышлял над смыслом того, что сказала ему дочь.
– Ей было четырнадцать лет. – Сержант просто констатировала факт. – Всего четырнадцать, как она сказала. Это что, правда?
Теперь не было слышно даже дыхания. Люси крепилась, сколько могла, а потом повернулась к Джиму, чтобы убедиться, что он все еще жив.
Из уголка его глаза появилась слеза, которая пробежала по его виску и упала на подушку.
Мисс Блэк почувствовала, как рука отца подвинулась на одеяле и сжала ее пальцы.
Резко отдернув руку, девушка рявкнула:
– Не смей ко мне прикасаться!
Она быстро встала и прошла в свою комнату. Через стену Люси слышала, как всхлипывал старик.
Но больше в тот вечер он ее так и не позвал.
Глава 40
Люси проснулась оттого, что кто-то барабанил во входную дверь. Она взглянула на часы – не было еще и семи. Свет, проникавший через окно в ее комнате, расположенное высоко под потолком, был серым и неподвижным. Девушка опять услышала удары, а затем дребезжание крышки почтового ящика.
Блэк выпрыгнула из постели и выбежала на верхнюю площадку лестницы.
Через матовое стекло входной двери она увидела контуры грузной мужской фигуры. Лицо его было частично скрыто, как будто оно было замотано снизу шарфом. Держась поближе к стене, Люси осторожно спустилась вниз. Ее пистолет остался лежать в гостиной. Она как раз пересекала холл, когда вновь раздалось дребезжание крышки почтового ящика. Сержант повернулась и увидела два глаза, следивших за ней через щель.
– Мисс Блэк, – произнес голос. – Я просто хочу привести в порядок вашу стену. Я не хотел испугать вас.
Девушка взяла пальто и надела его поверх майки, в которой спала. Затем она открыла дверь на всю длину цепочки.
На ступеньках стоял мужчина средних лет. То, что через матовое стекло она приняла за шарф, в действительности было окладистой бородой. В руках гость держал бутылку с белесым раствором, а у его ног стояло ведерко с белой краской.
– Меня зовут Дермот, – представился он. – Я живу через улицу.
Люси взглянула в том направлении, в котором он указывал. Третий дом по левой стороне: во дворе стоял минивэн, а по участку было разбросано множество детских игрушек.
– Женушка послала меня привести в порядок вашу стену. Вчера вечером мы это обговаривали – все соседи, ну и так далее, – в общем, мы тут все возмущены тем, что они написали. Я уберу все это, прежде чем слишком многие прочитают это непотребство, – заявил Дермот.
Девушка широко раскрыла глаза, чтобы не расплакаться.
– Я не… То есть я хотела сказать, что это очень мило с вашей стороны.
– Всё в порядке. Да зайдите вы в дом, не то замерзнете до смерти! Если краска сама не отойдет, то я тогда закрашу всю стену. Вы-то не возражаете?
– Нет, конечно. – Мисс Блэк не знала, как себя вести. – Послушайте, спасибо вам огромное еще раз!
– Нет проблем, – ответил мужчина. – И это, вот еще что. Хочу, чтобы вы знали: никто из нас, то есть из соседей, не согласен с этой гадостью. И еще, моя супружница велела пригласить вас на чашечку чего-нибудь, ну, то есть когда настроение будет.
Этими словами он заставил сержанта испытать такое потрясающее чувство сопричастности, которого она не знала с самого детства.
