Он нахмурился во сне, и она, едва касаясь, провела указательным пальцем по его лицу, словно разглаживая, отгоняя тревогу. Ей хотелось, чтобы он проснулся. Хотелось снова услышать его голос, хотелось целовать его и чувствовать его прикосновения. Но в то же время ей было жаль потревожить его сон.
— Эй, Сашка, — прошептала она. — Знаешь, я так долго ждала тебя. Столько лет… Иногда мне уже начинало казаться, что я тебя никогда не встречу. В жизни было столько всего! А я никогда и никому не признавалась в том, что продолжаю верить в любовь. Даже самой себе… Наверное, я просто боялась показаться смешной. И только теперь понимаю, что этого не нужно было бояться. В любовь нужно верить, ее нужно ждать — и тогда она придет. Обязательно придет… Ну вот, ты меня не слышишь…
Вика тихонько рассмеялась, представив себя со стороны. И в то же время она понимала, что в этих словах, которые она только что произнесла, обращаясь скорее к самой себе, нет ни единой капли фальши. Что они родились в самой глубине души. Эти слова стоили многого. Почти всей прожитой жизни…
Суббота прошла, за ней исчезло и воскресенье. Все оставалось по-прежнему. Дни, заполненные счастьем и любовью. Отключенный телефон, солнце, вечерние сумерки и звезды. Вечером они сидели на кухне и пили чай с шоколадными конфетами.
— Я хочу остаться с тобой. Навсегда, — тихо прошептала Вика и подняла на него глаза. За все прошедшее время они ни разу не говорили о том, что же будет с ними дальше. Вика, казалось, и не задумывалась над этим. Она просто сказала вслух то, о чем подумала.
Он смотрел на нее, улыбаясь, но почему-то молчал.
— Сашка, я что-то не так сказала?
Он покачал головой.
— Я люблю тебя, Вика. Я говорил тебе об этом когда-нибудь?
— За прошедшие двадцать минут — ни разу.
— Я буду говорить об этом чаще.
— И все-таки… Хорошо, давай не будем об этом.
— Давай не будем ничего загадывать. Жизнь — противоречивая вещь. Не всегда получается так, как хочется. Чаще бывает наоборот.
— Я думаю, что все зависит от людей, — убежденно ответила она, чувствуя невидимые токи сопротивления, исходившие от него.
Некоторое время они молчали. Наконец она не выдержала:
— Сашка… Это глупо. Как будто бы между нами снова что-то произошло. Мне кажется, ты хочешь меня о чем-то спросить.
— А ты — меня, — немного помедлив с ответом, произнес он.
Вика задумалась. Она знала о нем слишком мало — почти ничего. И в то же время она знала его всего. Она знала его улыбку, его глаза, знала, как он целует, знала его смех и тепло его тела. Разве что-то могло измениться от того, если ей станет известно, что за женщина когда-то занимала в его жизни то место, которое занимает сейчас она, Вика? Ничего не изменится. Он здесь. Рядом. Он любит ее — она совершенно точно знала, что любит. А прошлое — это всего лишь прошлое.
Она не ответила на вопрос. Пристально вглядевшись в его глаза, Вика поняла: что-то изменилось. Спонтанный обмен мыслями привел к первой неискренности между ними. «Только не это, — подумала Вика, — этого нельзя так оставлять…»
— Прошу тебя, не молчи. Если ты хочешь что-то узнать — спрашивай. Я отвечу.
— Глупо, — не скрывая возникшего раздражения, произнес он. — Я сам себя не понимаю. Не понимаю, зачем, для чего мне это. Со мной такое впервые. Впервые за всю взрослую жизнь. Это в шестнадцатилетнем возрасте прошлое кажется важным. Возникают какие-то претензии на собственную исключительность и прочую ерунду. Но когда человеку тридцать лет, у него не может не быть прошлого. Ты понимаешь, о чем я?
— Это нормально, — пытаясь скрыть беспокойство, ответила Вика. — Это вполне нормально. В любви каждому человеку хочется быть собственником.
— Скажи, у тебя есть кто-то?
— Ты, — ответила Вика, пристально глядя в его глаза. — У меня есть ты. Больше никого нет.
Некоторое время они молчали. Вике хотелось подойти к нему, обнять, вдохнуть его запах — но что-то мешало. Как будто бы она была перед ним в чем-то виновата.
— Мне показалось… — начал он и сразу же оборвал сам себя, махнув рукой, — не нужно все это.
— Отчего же!
Теперь какое-то другое чувство постепенно заполняло ее. Она не могла понять, откуда оно взялось — чувство, похожее на злость. Этот разговор, происходящий сейчас между ними, напоминал айсберг, большая часть которого скрыта от глаз. Двусмысленные фразы, многозначительные паузы… К чему все это, если два человека любят друг друга?
— Знаешь, Сашка… Некоторое время назад в моей жизни был еще один мужчина. Но теперь никого, кроме тебя, нет. Только ты.
Александр не отвечал. Он сидел, опустив голову, и вертел в руках чайную ложку. Вика не видела, как побледнело его лицо, она смотрела на его руки. Побелевшие пальцы дрожали от напряжения — стальная ложка медленно сгибалась пополам… Через секунду он отшвырнул ее в сторону. Ударившись о стену, она упала на пол.
— Черт! — выругался он и, поднявшись из-за стола, отошел к окну. Прикурив сигарету, выпустил ровную струйку дыма в приоткрытое окно. Вика молчала.
— Скажи, ты его любила?
— Нет. Я его не любила. Я встречалась с ним, потому что боялась оставаться одна. Потому что мне было нужно, чтобы рядом был мужчина, — просто и искренне ответила Вика.
Несмотря на то что голос ее был спокойным, сердце билось так, словно она только что пробежала спринтерскую дистанцию. Ей внезапно стало ужасно страшно. Она подумала о том, что все может измениться в считанные секунды. О том, насколько зыбко и беззащитно это внезапное счастье. Ей хотелось крикнуть о том, что она не хочет его потерять. Что она не сможет больше жить без него. Что она никогда в жизни не станет спрашивать его о прошлом. Но вместо крика смогла выдавить из себя только тихий шепот:
— Ты еще что-то хочешь узнать?
Он очень долго молчал. Вика уже решила, что он не расслышал ее вопрос. Она собиралась его повторить в тот момент, когда услышала его голос:
— А кого-то еще… ты когда-нибудь любила?
Немного подумав, Вика все так же тихо ответила:
— Любила. Я любила свою подругу.
— Что?! — Он обернулся, и его брови изумленно поползли вверх.
Вика даже не сразу поняла, почему он так удивился, а поняв, улыбнулась.
— Ты совсем не то подумал… Я ее просто любила, и все…
— Ты ее просто любила, и все? — повторил он, видимо, все еще не совсем понимая смысл сказанных слов. — То есть просто…
— Ну да, — ответила Вика улыбаясь, — просто — и все.
В воцарившейся тишине было отчетливо слышно только дыхание. Всего несколько секунд — и вдруг они в один голос рассмеялись. Вика бросилась к нему. Он прижал ее к себе и долго гладил по спине, время от времени повторяя сквозь смех:
