Мы с Сэнди и Билли виделись каждый день, после того как я решила встретиться с Джоном. Они тоже не понимают, почему он ничего не предпринимает, но согласились с тем, что будет странно, если я начну подгонять его. Теперь, когда я уже приняла решение, я не могу дождаться того момента, когда все это закончится. Кроме того, судя по всему, другого способа поймать его у нас нет.
В тот раз Джон звонил из-под Крэнбрука, что тоже довольно странно. Билли и Сэнди думали, что Джон будет двигаться на юг, а он поехал на восток. Затем он звонил с телефона-автомата почти на границе Альберты, то есть он продвинулся еще дальше на восток.
Я часами смотрела на карту, пытаясь понять, о чем он думает, почему он едет прочь от меня.
Всякий раз, когда Джон звонил, он расспрашивал меня об Элли, и я балансировала на грани правды и лжи. Я не знаю, насколько хорошо он умеет пользоваться Интернетом, поэтому говорила ему правду о том, что он мог проверить, например дату ее рождения или название школы, но когда речь заходила о ее увлечениях, я все выдумывала. По моим словам, Элли терпеть не могла сыр и красное мясо, была спокойной, застенчивой с незнакомыми людьми и совершенно неспортивной. Мне пришлось записывать свое вранье, чтобы не забыть подробности жизни моей воображаемой дочери.
Эван был рад тому, что Джон еще не выбрал дату встречи. Наверное, он надеялся, что Джон передумает. Ему тоже не нравится, что Джон расспрашивает меня об Элли.
Эван опять предложил мне забрать Элли на турбазу, но я сказала, что это плохая идея, потому что Элли и так отстает В школе. Конечно, Эван заявил, что с Элли все будет в порядке и что я слишком волнуюсь. Но я же знаю свою дочь. Ей не так много нужно, чтобы потерять интерес к какому-нибудь школьному предмету. Ее учительница постоянно давит на меня с тех пор, как Элли толкнула свою одноклассницу. Не шаю, дошли ли до нее слухи, но я заметила нотку беспокойства в ее голосе, когда она говорила о моей малышке. Я не хочу подливать масла в огонь.
Наконец в пятницу вечером позвонил Джон, на этот раз с мобильного.
– Как насчет понедельника?
– Ты о встрече? – Мое сердце забилось чаще. – Хорошо.
– Я пытался подобрать подходящее место…
Я вспомнила слова Макбрайд о том, что выбирать место встречи должна я, потому что это имеет огромное значение.
– Я знаю идеальное место. Это один из моих любимых парков. Мы постоянно гуляем там с Элли.
– Где?
– Пайперс-Лагун.
Я задержала дыхание.
«Пожалуйста, пожалуйста, соглашайся».
Сперва копы хотели организовать нашу встречу в парке Боуэн, но потом оказалось, что там будет проходить фестиваль современного искусства. Парк Пайперс-Лагун находится достаточно далеко от центра, поэтому людей там будет мало, особенно в рабочий день. От парковки вглубь парка ведет узкая гравийная дорожка, петляющая среди валунов, земляничников и белых дубов. Дамба на краю парка примыкала к океану, вдоль нее тянулись скамейки, поэтому я смогла бы сидеть на открытой местности, а полиция прикрывала бы меня из нескольких точек. А самое главное, в парке была всего одна дорога, так что копы могли бы предотвратить побег Джона.
– Конечно, давай встретимся там в половине первого.
– Идеально!
Я постаралась поддержать его радостный тон, хотя у меня горло сжималось от ужаса. Через три дня мне придется послужить наживкой для серийного убийцы!
Рейнолдс сразу же перезвонил мне, сообщив, что Джон по-прежнему на границе провинции Альберта. Мы договорились, что обсудим все утром. Когда я рассказала Эвану об этом, он заявил, что приедет домой в воскресенье вечером. Мне кажется, Билли не очень рад тому, что Эван поедет с ними, но я сказала, что если они не возьмут с собой Эвана, то я не пойду на встречу. Сэнди разрешила ему находиться в полицейской машине, если Эван пообещает не вмешиваться.
На следующее утро, в субботу, опять позвонил Джон. Он был в приподнятом настроении, рассказал мне, как рад нашей предстоящей встрече, и спросил, чем я собираюсь заняться.
Я сказала, что пойду погулять с Элли.
– Хорошо, что ты проводишь с ней так много времени.
– У меня не всегда получается, но я стараюсь.
Он промолчал, и я решила воспользоваться его хорошим настроением.
– А твои родители проводили с тобой много времени?
– Отец работал, а вот мама почти все время была со мной, пока не ушла.
– Ушла? Куда?
– Не знаю. Она ушла, когда мне было девять. Мне кажется, она скучала по своему племени и вернулась в резервацию.
Интересно. Возможно, его помешательство началось с того, что его бросила мать.
– Наверное, тебе было очень трудно. Ты, должно быть, очень скучал по ней. Ты пытался ее найти?
– Пару раз, но тщетно.
– Это так печально, Джон.
– Да, было нелегко. Но мама дождалась того момента, когда я был уже достаточно взрослым, чтобы позаботиться о себе. И вот однажды ночью она ушла и больше не вернулась.
– Почему она не взяла тебя с собой?
– Думаю, она понимала, что если поступит так, то отец непременно ее отыщет.
– Боже… Не могу себе представить, что я оставила бы Элли.
– Мой отец был суровым человеком.
– Она оставила тебе записку? Как-то попрощалась с тобой?
– Она оставила мне куклу, которая должна была защищать меня.
Куклу!
– Такую куклу, как те, что ты даришь мне?
– Похожую. Они оберегают от опасности.
Джон делал кукол с волосами убитых им женщин, чтобы защитить себя? Жаль, что у тех женщин не было оберегов, которые защитили бы от него.
– От чего они тебя защищают?
– От демонов.
Он увлекается ведовством? В этом все дело?
– Это демоны индейцев?
– Я тебе как-нибудь в другой раз расскажу. – В его голосе не было раздражения, только скука.
– А можно спросить тебя об отце? Ты уже говорил о том, что он был строгим человеком.
– Он был пьяницей. И очень жестоким. Однажды он выбил мне передние зубы только за то, что я рассказал шутку.
– Не повезло ему с чувством юмора, да?
– Верно подмечено, – рассмеялся Джон. – Но он научил меня всему, что я знаю об оружии. Впрочем, он не понимал, что, когда находишься в лесу, нельзя полагаться только на ружье. А вот мама понимала. Если бы не ее обучение, отец убил бы меня в первое же лето.
– Что ты имеешь в виду?
– Когда мне исполнилось девять, отец начал отводить меня в лес и оставлять там.
– До вечера?
