Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
– И что там делает ваш сын? Работает?
– Макс-то? – хмыкнул с презрением железный волк. – Да он ни дня в своей жизни не работал. Вот уж про кого пословица сказана: «Что ни делает дурак, все он делает не так!»
Макс! Макс… Тот словно бы полусонный или полупьяный парень, которого вызвали на свидание эсэмэской, но он совершенно ничего не соображал и уехал, ввинтился в первую попавшуюся маршрутку! Вот кто должен быть убит! Вот почему документы Вадьки и Коляна валялись на газоне! Железный волк не мог поверить своим глазам, что прикончил не того!
Господи… но как же он решился убить родного сына?! Почему?!
Маршева об этом ни слова не писала. Возможно, не знала. Она упоминала только, что жена брата уехала со своим любовником в другую страну.
Это было тридцать лет назад. Вот так запросто уехать в другую страну в те времена могли только дипломаты или военные. Возможно, женщина и в самом деле вышла за какого-нибудь вояку и его перевели за рубеж. Ну да, советские гарнизоны находились даже в самых крупных городах стран социалистической системы. Были они и в Германии. Потом, когда Союз начал разваливаться, имущество армии оставалось какое-то время практически бесхозным. Многие оборотистые люди нагрели тогда на этом руки, распродавая оружие кому попало, в том числе и террористам, и открыв в иностранных банках первые валютные счета. Лидия как-то раз читала об этом довольно большую и серьезную статью… Что, если так же произошло и с приемным отцом Макса?
– А ваша жена… ваша первая жена, она где работала? В библиотеке, как Маршева написала? И где она теперь? – не удержалась она от вопроса.
– А тебе-то что? – неприветливо оглянулся железный волк.
– Просто так, хочу понять, насколько все эти письма соответствуют действительности, – пожала Лидия плечами.
– Безусловно, соответствуют, – кивнул железный волк. – Только там не сказано, что моя первая жена умерла от рака. А недавно умер и ее муженек – в аварию попал. Похоже, аварию ему устроили его компаньоны. Ибо он был человеком оборотистым. Очень!.. Макс приехал сюда – я так понимаю, спасаясь от каких-то своих проблем, которые тоже там нажил. Вдобавок он наркоман и алкоголик. Но он очень богат. Глядя на этого полусдвинутого идиота, в которого превратился мой сын, невозможно даже вообразить, что перед вами молодой миллионер.
– Понятно, – пробормотала Лидия, которой и в самом деле все теперь было понятно. – То есть вы задумали разделаться с Максом, потом получить его деньги… Но неужели вы думаете, что до вас никто не доберется? Что вас не раскроют?!
– Нет. Какие бы выводы ты ни сделала, о них никто не узнает. Ты мне скажешь пароль от своей почты – и я эти письма уничтожу. Жанна обеспечивает мне алиби. Машина, номер которой ты таким остроумным способом сообщила в полицию, принадлежала Табунову. А эту развалину Жанна получила от моей сестрицы, и документы так и не переоформлены. Когда дело будет сделано, я ее загоню в лес и спущу в какой-нибудь овраг, а сам вернусь пешком до главной дороги, остановлю попутку и скоро буду в городе.
– А я?
– А ты пожертвуешь собой ради отца, – с улыбкой в голосе сказал железный волк. – Ну, мы приехали.
Из одного старого дневника
Я побежала на конюшню. В нерешительности остановилась на пороге, но тут услышала знакомый смех.
Любаша! Ну конечно, она там, ведь последнее увлечение ее ветреного сердца – конюх Семка. Или Сенька?.. Да какая важность!
– Любаша! – окликнула я, и в конюшне стало тихо.
Через минуту она появилась. Боже мой… не будь я так взбудоражена и напугана, мне стало бы смешно при виде ее мятой юбки и сухих травинок, застрявших в волосах.
– Барышня! – воскликнула она, скроив самую плаксивую на свете гримасу и ломая руки. – Ради Христа, ради Спасителя, не сказывайте хозяину с хозяйкой про мой грех!
Мне было совершенно безразлично, сколько грехов она совершила, потому что по сравнению со своей хозяйкой она была истинным ангелом… мелькнуло воспоминание, как Любаша рассказывает, мол, гадальная книга предсказала ей, что она станет ангелом, и сердце мое вдруг сжалось недобрым предчувствием.
– Любаша, я ничего не скажу, если Семка… то есть Сенька сейчас же даст мне коня.
– Что вы, барышня, – воскликнула Любаша с неподражаемым выражением. – Какой Семка? Какой Сенька? Сенька – кузнец, я его давно разлюбила! Я Мишку-конюха люблю по гроб жизни, а он – меня! Правда, Мишенька?
И она обернулась в глубину конюшни откуда выбрался с вороватым выражением лица рыжий конюший.
Ну да, конечно, его зовут Мишка, я вспомнила.
Я изо всех сил старалась не расхохотаться при мысли, что ее давно, минувшее от одной любви до другой, длилось не дольше часа. Еще больший смех одолел меня, когда я вспомнила, что и сама мгновенно сменила одну сердечную страсть на другую. Ах, сколь правдива старинная английская песенка, в которой поется: «И знатная дама, и мельника дочь равны в эту темную ночь!..»
– Любаша, мне нужен конь! – Я чуть не воскликнула: «Коня! Полцарства за коня!» – однако это вряд ли прозвучало бы для нее убедительно. – Это вопрос жизни и смерти!
– Чьей смерти? – спросил вдруг Мишка.
– Может быть, даже твоей, – сказала я резко. – Любого, у кого на пути встанет волк-оборотень! Слышал о таком?
– Как не слышать… – выдохнул он. – А вы, что ль, остановить его задумали?
– Задумала, да, – сказала я. – Дай мне коня и укажи дорогу в Самородово.
Мишка еще раз взглянул мне в глаза, кивнул и ушел вглубь конюшни.
– Барышня, да вы что? – зашептала дрожащими губами Любаша, попутно выбирая травинки из волос. – Неужто вам жить надоело?!
– В том-то и дело, что не надоело, – ответила я. – Давай договоримся: я о тебе буду молчать, а ты обо мне. Иди сейчас наверх, к Алексу, и сиди около него. Если проснется, скажи, что я скоро вернусь. Береги его, поняла?
Она испуганно кивнула.
Из конюшни донесся цокот копыт, и появился Мишка, ведя в поводу двух коней. Одним был серый в яблоках жеребчик, другой – соловая кобылка с белой мордой и широкой спиной.
– Я с вами поеду, – сказал Мишка. – Вы дороги в Самородово не найдете. Только вот… в седло вы хоть раз садились?
– Помоги мне, – процедила я, стиснув зубы, чтобы, не дай бог, не проговориться, что я в жизни не езживала верхом!
Не стану описывать, как и с каким трудом запихнул Мишка меня в седло. На счастье, оно было мужское, а не дамское: сидеть на боку, свесив ноги на одну сторону, как это ловко делала Вера Сергеевна, мне бы в жизни не удалось!
Наконец-то я взгромоздилась. Мишка запихал мои дрожащие ступни в стремена. Вложил мне в руки поводья.
Кобыла повернула морду и покосилась на меня влажным карим глазом. Я осторожно похлопала ее рядом с ухом, погладила спутанную светлую гриву.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
