– Да нет. Забей. – Она выхватила у меня трусы и одним движением сорвала бирку. – Все нормально. – Улыбнувшись, она бросила их мне обратно.
Я знала, что ее это взбесит, но все равно надела эти стринги. Сейчас не время потакать ее гермофобии. Я надела лифчик с бретелькой на шее и вкладышами и платье. Потом забрала волосы в пучок и закрепила на затылке парой раскрашенных палочек.
Марси покопалась в моем шкафу и извлекла единственную пару черных туфель на высоких каблуках, на приобретении которых настояла мама.
– Каблуки? Ты хочешь, чтобы я на каблуках пошла? – возопила я.
– А в чем, в кедах, что ли? Давай закрывай рот и обувайся. Потом сережки, блеск для губ, и идем.
Постояв пару секунд как вкопанная, я сделала все, как она сказала.
Мы приехали в школу минут в пятнадцать девятого. Мне не повезло, что Джонни не пригласил меня пойти вместе. Но я знала, что, если он придет один, значит, есть шанс, что его чувства ко мне еще не угасли. Так что когда я заметила его на трибунах, у меня заколотилось сердце и сбилось дыхание. Более того, играла песня «Коннелз», я не сомневалась, что он ее специально для меня внес в плейлист.
Мар подтолкнула меня сзади, и я пошла к нему. Приходилось игнорировать впивающиеся в жопу стринги, потому что я знала, что так она выглядит наиболее привлекательно. Хотя Джонни ее все равно не видел – он смотрел на танцующую посреди танцпола пару. Я старалась придумать, что бы сказать ему такого умного и сексуального, на случай, если он меня не увидит до последнего, но в голову приходил лишь полный бред. Я подошла прямо к нему, а он действительно меня так и не заметил. И я придумала идеальную фразу.
– Смазка для анальных зондов.
– Что? Что анальное? – Джонни несколько раз хлопнул глазами и подскочил. – Боже… ух. Ух, Фиона. Отлично выглядишь.
– Спасибо, – сказала я. – Ты тоже.
И, сказать вам правду, так оно и было. Он чем-то обработал волосы. Кажется, Мар это воском называет. Получился такой крутейший, нарочито неопрятный вид с небольшим вихром над правым глазом. В пиджаке Джонни с его широкими плечами выглядел очень мужественно. Он был еще и в галстуке, но в черных джинсах и своих черных «Мартенсах». В целом он производил… брутальное впечатление. Как будто был готов подраться, по-крупному, но в то же время выглядел стильно. Как крутой мужик, который может быть мягок и проницателен, супершпион.
Мне понравился этот образ.
– Смазка для анальных зондов, – сказал он. – Хорошо. Это действительно было бы хуже. Но я свой ход потом сделаю. Сейчас что-то ничего достаточно мерзкого на ум не приходит.
Я вдруг осознала, что мне как-то мешают руки.
– Э-э… спасибо за «Коннелз», – сказала я. – Это ты для меня подобрал?
Джонни кивнул.
Я постаралась вдохнуть так, чтобы было не заметно, что я вдыхаю.
– Вы как, собираетесь с Мар показать, чему научились на танцах?
Джонни щелкнул пальцами.
– Черт, – с сарказмом сказал он. – Я забыл внести в список вальс или фокстрот.
– Блин, плохо. Я хотела бы посмотреть. По-моему, круто, что вы разучили серьезные танцы.
– Ага-ага.
– Правда!
– А, да. Я и забыл про твои мечты о балах.
Я ухмыльнулась и шлепнула его по руке. Он схватил меня за запястье и не отпустил. Зазвучала песня «Какой хороший мальчик» в исполнении «Barenaked Ladies». Джонни притянул меня к себе, обнял за талию правой рукой, коснувшись обнаженной кожи на моей пояснице. Левой рукой он взял мою правую руку и отвел в сторону. И его мизинец оказался прямо под кольцами моей бабушки. Я посмотрела на него, на его нежные губы.
– Это называется позицией в танце, – сказал Джонни. – А теперь слушайся меня, я поведу.
Он сделал шаг вперед и направил меня по невидимому кругу. Я не могла бы возразить, даже если бы хотела – когда он прижал меня к себе, я лишилась дара речи. Но из-за того, что в состоянии шока я стала полностью покорной, мне удалось абсолютно легко двигаться с ним вместе.
Джонни повел меня назад в быстрый поворот. Его губы оказались прямо возле моего уха, так что, когда он тихонько заговорил, его бархатистый голос зазвучал еще гуще.
– Помнишь прошлую дискотеку?
Я подумала, он спрашивает про то, как мы надели на Тодда подгузник, и тихонько ответила:
– Помню ли я? Да каждая ее секунда навсегда останется в моей памяти.
– Мне тогда страшно хотелось с тобой потанцевать, – сказал он.
Мы сделали еще несколько шагов.
– Почему же не пригласил?
Он слегка оттолкнул меня, а потом мягко притянул обратно:
– Я тогда не умел.
Еще пара шагов. Я легонько прижалась к нему и задрала голову:
– Но теперь-то можешь?
Он остановился и посмотрел на меня.
– Да, – ответил он. – Кажется, сейчас я понял, что теперь могу.
И я знала, что он говорит не об умении танцевать. А о своих чувствах ко мне. И о моих – к нему. И о том, как он этим распорядится.
– Я рада, что до тебя дошло, – сказала я.
Джонни поднял руку, скользя теплыми пальцами по моей спине, до самого затылка. Сделал небольшую паузу, а потом положил туда же и вторую руку и поднес мое лицо к своему.
Мы поцеловались.
Это был, несомненно, самый эротичный момент в моей жизни.
Когда мы разъединились, я посмотрела в его глубокие глаза цвета ореха со сверкающими золотыми вкраплениями. Я чувствовала кожей его дыхание и тепло его рук.
– Если бы мне кто год назад сказал, что я на школьном балу буду целоваться с кем-то из черлидеров… ух и не знаю. Я бы дал по роже и сбежал.
Я, как казалось, вдохнула впервые за целый час:
– Дал по роже?
Он посмотрел на меня, и мы оба захихикали.
– Джонатан Мерсер, ну ты и приколист.
Наши взгляды встретились.
– Странная штука жизнь, да?
Я кивнула:
– Ага.
– Слушай, – небрежно добавил он. – Мне понравилось, как ты назвала меня Джонатаном. В твоем исполнении звучит так волнительно.
Я улыбнулась:
– Ах, да? А тебе это имя подходит… Джонатан.
– Повтори, – мягко сказал он, наклоняясь ко мне.
– Джонатан, – нежно мурлыкнула я, тоже наклоняясь к нему.
Мы встретились на полпути.
Через некоторое время краем глаза я заметила Кэлли Брукс – она смотрела на нас так, будто мы сбросили кожу, обнажив свою истинную сущность, как люди-ящеры. Я показала ей средний палец за спиной у Джонни. Кэлли оглянулась по сторонам – не увидит ли кто ее? – и ответила мне тем же жестом.
