P. S
Ник «выжил», хоть это и не понравилось редакторам. Они ничего не понимают. Если он умрет, кто тогда будет оставлять волосы с подмышек на моих мочалках?
Любой человек рано или поздно причинит вам боль. Но если ты терпишь эту боль от того, кто этого заслуживает… В общем, с журавлем в руках можно и помучиться… К тому же я перфекционист — всегда довожу свое сумасшествие до конца!
(НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!)
Ранее утро
Раньше мое сердце согревала любовь. Теперь это делают свитера Loro Piana. После трех таблеток антидепрессантов жизнь кажется неправдоподобно гармоничной.
Мои соседи отрезаны на всю голову. В пять утра ломятся ко мне в дверь. Что им надо? Хорошо, что я на них не обращаю внимания и играю на фортепиано токкату Мендельсона. Обожаю этого чувака. Его и Брамса. Это главные костоправы моего слуха.
Музыка — наше всё. Это всемирный язык, на котором разговаривают все человеческие души без перевода. Она зарождает культуру, пробуждает чувства, соединяет людей, их мысли и нравы. Если вам плохо, доверьтесь музыке, она безошибочна, она всегда ударяет в самый желток. Все в этой жизни можно пережить, если вовремя подобрать нужную мелодию…
От звуков клавиш меня сносит. Играешь, и сквозь твои пальцы пробегает целая жизнь: клавиша белая, клавиша черная, потом опять белая, черная, белая, черная, и в конце — крышка…
На десерт — хорошо темперированный клавир Баха. По телу — дрожь.
Брутальное ДНК музыки тех времен сводит меня с ума. Обожаю все эти нотные тетрадки, полуфабрикаты, из которых нужно сплести красивую музыкальную косичку…
По большому счету, в мире не существует универсальных музыкантов, кто смог бы идеально воспроизвести любые мелодии.
Возьмем, к примеру, моих любимых скрипачей. «Шустрый» Яша Хейфец не сможет сыграть Концерт для скрипки Яна Сибелиуса так же трепетно, как это делает Давид Ойстрах. А Ойстрах, в свою очередь, уступит Хейфецу острые рельефы Рондо Капричиозо. О, да! Как никто другой, Хейфец попадает в ядра крещендо, разгоняя скрипку до ста километров в час, пока та не задымится! Кстати, где-то у меня был его диск…
Соскучилась по Вики
Что-то Вики мне давно не звонила, чтобы поинтересоваться, не собираюсь ли я покончить жизнь самоубийством.
Ненавижу кому-то дозваниваться. Не брать трубку во время завтрака — традиционная зарубежная привычка.
«Я завтракал, поэтому не смог ответить».
Если Вики не берет трубку, значит, она занята важным делом — накалыванием стебля спаржи на серебряную вилку, — это серьезнейшая уважительная причина, отменяющая любые форс-мажоры.
Звонок
Когда на мониторе моего телефона высвечивается номер с кучей нулей и кодом +44, я понимаю, что сейчас буду слушать бред сивой кобылы, где в качестве сивой кобылы выступает Крис, который звонит обычно по двум причинам: либо пожаловаться на лондонские пробки, либо рассказать, как заживает глаз Тома Йорка, которому он сострадает по четвергам в оксфордских пабах.
