Худо
Неделя первая: вторник, вечер, ресторан «Спига» на Уордор-стрит
Закуска
Восемь часов: Иззи приехала в ресторан прямо с работы. На ней широкие серые брюки, белая блузка с тремя расстегнутыми пуговками и джинсовый пиджак. Волосы зачесаны назад. Если в двух словах — выглядит потрясающе.
— Как ты? — осторожно спрашивает она.
— Нормально, — отвечаю я. — А ты?
— Бывало и получше.
— А выглядишь замечательно, — говорю я.
— Мне тебя не хватает, — говорит она.
— Мне тебя тоже.
Долгое молчание.
— Как ты устроился у Фрэн? — спрашивает она.
— Сплю на диване. Вполне удобный… для дивана, конечно.
— А как твоя «Музыкальная афиша»?
— Нормально, — отвечаю я, — но не думаю, что задержусь там надолго. У меня хорошая новость.
— Какая?
— Помнишь старину Ника, редактора «Громкого звука»? Так вот, он позвонил вчера и сказал, что снова работает в «БДП», разрабатывает концепцию нового журнала. Хочет со мной пообщаться на эту тему.
— Я несколько раз видела его в здании, но ничего не слышала об этом новом проекте. Поздравляю. И что это будет — опять музыкальный журнал?
— Не знаю, — пожимаю плечами я.
Горячее блюдо
Восемь тридцать три, а мы так и не сказали ни слова ни о своей разлуке, ни о Николе, ни о том, как же теперь быть. Оба мы боимся поднимать больные вопросы и потому болтаем обо всем на свете, только не о том, что разбросало нас по разным концам города.
— Завтра решится вопрос о моем назначении, — сообщает Иззи.
— И как ты оцениваешь свои шансы?
— Нормально, — тихо отвечает она. — Думаю, лучше меня им не найти. Единственное — недостаток опыта: но, с другой стороны, я уже пять номеров подготовила своими руками.
— Из тебя получится изумительный редактор. По крайней мере, мне так кажется.
— Спасибо, — улыбается она.
— Не сомневаюсь, ты получишь эту работу.
— Мне бы твою уверенность! Особенно когда вокруг постоянно слышишь шушуканья на эту тему. Последний слух — что на должность редактора пригласят кого-нибудь из дочерних компаний в США или в Австралии. Что ж, очень может быть. Как говорится, нет пророка в своем отечестве. Может быть, они считают, что я слишком погрязла в рутине, что человеку с другого конца света легче будет увидеть дело в перспективе? Дура я, дура: надо было сделать два-три номера, а потом уйти в отпуск — и посмотреть, как бы они без меня справились!
— Но ты этого не сделала. Потому что любишь свой журнал. Любовь — это ведь во всяком деле главное, правда?
— Не знаю, — отвечает она. — Честно, просто не знаю.
Десерт
Четверть десятого. Мы с Иззи давно покончили с ужином, поговорили о работе, о квартире, о выплате ссуды, о друзьях — о чем угодно, только не о нас самих.
— Не хотите ли заказать десерт? — спрашивает официантка.
Иззи качает головой.
— Мне не надо. А тебе, Дейв?
— Мне тоже, — отвечаю я.
— Кофе желаете? — не отстает официантка.
Мы оба отказываемся.
— Посчитайте, пожалуйста, — просит Иззи.
— Я заплачу, — говорю я, когда официантка отходит.
— Не надо, — отвечает Иззи. — В следующий раз заплатишь.
Официантка возвращается со счетом, и Иззи платит по своей кредитной карточке. Мы молча одеваемся и выходим на многолюдную, ярко освещенную Вардур-стрит. Вот и все, понимаю я. Еще несколько секунд — и разойдемся.
— Так и не поговорили, — замечаю я. — По крайней мере, о том, о чем собирались.
— Верно, — вздыхает она. — Не поговорили.
— Ну, может, в следующий раз?
— Может быть.
Она целует меня в губы, и я отвечаю на поцелуй.
— Я люблю тебя, — говорит она.
— И я тебя люблю.
И с этими словами мы поворачиваемся и уходим — каждый в свою сторону.
Лучше
Неделя вторая: четверг, вечер, «У Кеттнера» на Ромилли-стрит
Закуска
Я прихожу в половине восьмого. Иззи уже сидит за столиком: она привстает, чтобы меня поцеловать, затем мы оба садимся.
— Как живешь? — спрашивает Иззи. — Как твоя встреча с Ником Рэндаллом?
— Очень хорошо. Похоже, скоро мы с тобой снова будем работать в одном здании. С самого закрытия «Громкого звука» он пробивал новый журнал, и теперь, кажется, делу наконец-то дали ход. Первый номер выйдет месяца через два.
— О чем журнал-то?
— Угадай.
— Музыкальный?
— Нет, не музыкальный.
— Надеюсь, не подростковый? — смеется она.
— Нет.
— Неужели женский? — Она улыбается. — Не переживу, если собственный муж станет мне соперником.
— Вот и не угадала! — смеюсь я. — Мужской журнал, вроде «Джентльмена» или «Эсквайра». Несколько сот глянцевых страниц, интервью с моделями, кинозвездами, статьи об экстремальном спорте вперемешку с рекламой дорогих спортивных машин, средств для бритья и всяких-разных механических штучек.
— Фантастика! — восклицает Иззи. — У нас давно ходили слухи, что «БДП» хочет выйти на рынок мужских журналов, но как-то никто к этому не относился всерьез. Здорово! И что же ты будешь делать?
— Главным редактором станет Ник, а на место выпускающего редактора взяли какого-то парня, который раньше работал в мужских журналах и знает, как это делается. Так вот, мне предлагают место его заместителя. Оплата очень приличная, а «испытательный срок» для журнала — по крайней мере двенадцать месяцев.
— И как будет называться?
— «Высший класс».
— Дейв Хардинг, заместитель редактора журнала «Высший класс», — произносит Иззи нараспев. — Значит, с «разбитыми сердцами» покончено?
— Дженни умоляет меня оставить колонку за собой. Я поговорил на эту тему с Ником — он говорит, что препятствий не видит.
— Не хочешь бросать бедных девочек без помощи и совета?
— Я всегда был истинным рыцарем, — отвечаю я.
Горячее блюдо
Четверть девятого. Я собираюсь с силами, чтобы заговорить наконец о том, что вертится у меня на языке с самого начала ужина.