Я влетела в дом, роняя на пол большие капли и оставляя за собой мокрые следы. Дождь нещадно барабанил по крыше. В моем воображении Йен по-прежнему стоял там, где я его оставила. В действительности же он скорее всего собирал в дорогу чемодан.
– Мэгс! – с надрывом крикнула я. – Вера! Ответа не последовало. Поджилки у меня все еще дрожали от холода и эмоционального перенапряжения. Я села в старинный шезлонг и снова крикнула:
– Бев? Питер? Где вы?
На лестнице послышался звук шагов, и мелодичный голос Мэгс пропел:
– Порция, это ты, деточка? Что с тобой? На тебе лица нет!
Она застыла на ступенях. Сверху торопливо спускались Бев и Вера.
– Деточка, ты попала под дождь? – поинтересовалась тетя.
– Где он? Где Питер? – хрипло спросила я.
– Он спит, – ответила Бев. – Я могу его разбудить... Я покачала головой и разрыдалась. Мэгс подбежала ко мне, обняла и сказала:
– Тебе лучше лечь на диван и укутаться пледом. Она помогла мне подняться, уложила меня на диван и, заботливо укутав пледом, участливо спросила:
– Что с тобой стряслось, деточка?
– Эффект «тефлоновой вагины» оказался стойким, – шмыгнув носом, произнесла я загробным голосом. – Моя отчаянная попытка избавиться от этого родового проклятия потерпела неудачу. Я пыталась ему сказать, что хочу всегда быть с ним рядом, но из этого ничего хорошего не получилось...
Вера схватила со стола коробку бумажных салфеток и протянула ее мне. Мэгс прижала мою голову к своему плечу. Я вдохнула знакомый с детства запах, и мне полегчало.
– Деточка! – промолвила Мэгс. – Неужели ты влюбилась в этого английского писателя?
– Да! – прорыдала я. – В субботу он улетает в Лондон. Я ему не нужна! Я вообще никому не нужна, потому что сплошь покрыта проклятым антипенисовым тефлоном! Меня никогда никто не полюбит и не останется со мной до гроба...
– Мне думается, что это не так, – вкрадчиво сказала Мэгс, погладив меня по влажным волосам. – Ты призналась ему в своих чувствах?
– Да, – всхлипнула я.
– И что же он тебе ответил?
– Ничего! – пропищала я. Мэгс внезапно отпрянула от меня. Я посмотрела на нее с недоумением.
Она улыбалась!
– Поздравляю тебя, дорогая! – сказала она. Я вытерла ладонями лицо, села и спросила:
– С чем?
– Разве ты не понимаешь? С тем, что ты сделала это! – Но какое теперь это имеет значение? – простонала я.
– Огромное, деточка! Ты совершила смелый поступок!
– И это главное! – присев на диван, сказала Вера. – Остальное не важно, ты ведь не можешь отвечать за его чувства и поступки. А свою роль ты исполнила прекрасно. Браво!
– Мало у кого хватило бы смелости совершить то, что совершила сегодня ты, деточка! – добавила Мэгс. – Я горжусь тобой, малышка! – Она потрепала меня рукой по щеке.
– Правда?
– Разумеется, правда!
Мэгс похлопала меня по коленке, встала и промокнула салфеткой уголки своих глаз. Вера тоже встала и посмотрела на Бев.
Бев пронзила меня сверлящим холодным взглядом и неожиданно улыбнулась уголками губ. Это был добрый знак!
– Схожу-ка я за кастрюлей для фондю! – сказала она и пошла на кухню.
Вера и Мэгс обняли меня и, произнося слова утешения, каждая со своей стороны склонила голову мне на плечо. Как хорошо снова очутиться дома!
– Не важно, сказал он тебе что-то или нет, – безапелляционно заявила Бьюджи, когда мы прогуливались вдоль Ривер-роуд, разумеется, вместе с ее грудным ребенком, коляску с которым она катила перед собой с такой скоростью, что я за ней едва поспевала.
– Я видела, как он смотрел на тебя. Говорю тебе, этот англичанин от тебя без ума!
– Теперь это уже не играет никакой роли, – обреченно вздохнула я. – Все равно все кончено. Он скоро улетит в Лондон, и я больше не желаю говорить о нем.
Краем глаза я видела, что Бьюджи смотрит на меня с явным сомнением. Спустя минуту она спросила:
– А как поживает Питер?
– Понятия не имею! – тряхнула я головой. – Выглядит неплохо. Знаешь, я начинаю думать, что дело вовсе не в нем.
– А в чем же тогда? – спросила Бьюджи.
Я пожала плечами, пока еще не готовая признаться, что все дело во мне самой.
Крошка Майлс подал из коляски голос, и Бьюджи, остановившись, склонилась над ним.
– Ну разве он не красавчик? – в очередной раз спросила она, обернувшись.
Я подошла к коляске и с улыбкой посмотрела на малыша.
С каждым днем он становился все больше похож на нормального человечка, причем довольно симпатичного. Бьюджи достала его из коляски и пошла с ним на зеленую лужайку. Мальчик забавно морщил носик и всем своим видом выражал восторг, предвкушая обед.
– Ты можешь погулять, пока я буду его кормить, – сказала молодая мама, присев на травку и расстегнув блузку. – Он ест на удивление медленно, так что это может затянуться надолго. – Она поднесла младенца к груди, и тот радостно зачмокал.
Я приложила ладонь козырьком ко лбу и огляделась по сторонам. Мое внимание привлекла вывеска с надписью: «Строительная компания Уилкинса». В голове у меня моментально родилась любопытная идея, очевидно, давно зревшая в моем подсознании.
– Я скоро вернусь! – крикнула я Бьюджи.
Она помахала мне рукой, и я пошла вдоль дороги к вагончику, стоявшему рядом с одноэтажным складом стройматериалов. Дверь конторы на мой стук открыла Бетти Джо Аллен.
– Ба! Порция Фаллон! – воскликнула она, узнав меня. – Чтоб мне провалиться! Сколько же лет мы не виделись? Десять? Как быстро летит время!
– Да, – сказала я. – Но ты все такая же.
– Не стой в дверях, проходи! – Она положила на стол папку, которую держала в руке, и спросила: – Тебе нужен Бридж?
– Да. Он здесь? – покосилась я на дверь офиса.
– Бридж! – зычно крикнула Бетти. – К тебе Порция Фаллон.
Из-за двери кабинета выглянул улыбающийся Бридж.
– Заходи, Порция! Рад тебя видеть.
Я вошла в его кабинет и плотно закрыла за собой дверь.
– Присаживайся! – Бридж указал рукой на табурет. – Ты уже видела сарай? Я сфотографировал его для Труди, уверен, что она обрадуется, получив мои снимки. Ну, рассказывай, что тебя привело ко мне? – Он склонил голову набок и облокотился на край письменного стола.
– Я забежала на минутку. – Я продолжала стоять.
– Надеюсь, в вашей семье все в порядке? – спросил Бридж.
– Да, все живы и здоровы, – улыбнулась я. – В эту субботу мы устраиваем вечеринку. Я вас приглашаю.
