– Можно, я посижу у тебя на коленях?
– Конечно, можно, только в следующий раз предупреди меня.
Кристиан строго посмотрел на дочь:
– Миранда, будь поосторожнее. Ведь дядя Хьюстон ранен!
– Словно кто-то может забыть об этом, – со вздохом произнес Хьюстон. Он с величайшей осторожностью посадил Миранду себе на колени. – Мне не хочется, чтобы со мной обращались так, будто я стеклянный. Я уже снова в форме.
Это утверждение было встречено молчанием, сомнение витало в воздухе.
Джози увидела разочарование и опустошенность на лице Хьюстона, ей очень хотелось поддержать его. Присутствующие старательно отводили взгляд от его искалеченной руки.
По счастью, Миранда, не замечавшая напряженности, нарушила тишину. Ерзая на коленях у Хьюстона, она посмотрела на Джози и засунула прядь мокрых волос ей за ухо. Потом малышка ткнула пальцем в ногу Хьюстона:
– Моего Анка Юстона укусила акула. И ему зашили ногу.
Хьюстон покачивал Миранду на правом колене, а Джози превратилась просто в комок эмоций. Он выглядел чертовски славным и милым, она окончательно потеряла голову.
– Она это знает, малышка. Ведь это она зашила мне ногу.
– Правда? – Миранда сделала круглые глаза. – Это, наверное, было трудно?
Джози рассмеялась:
– Да нет. Такая уж у меня работа.
– Вокруг тебя сплошные врачи, Миранда, – пояснил ей Кристиан, опираясь локтем на поднятое колено. – Сара тоже врач. Может, и ты когда-нибудь станешь врачом.
– Когда я вырасту, то буду принцессой, – категорически заявила Миранда.
– Ты не можешь быть принцессой, у тебя папа не король. Так что лучше тебе пойти в колледж.
Миранда была непоколебима.
– Тогда я выйду замуж за принца.
Это привело к словесной перепалке между папой и дочкой. Джози с удовольствием слушала, как дочь, похоже, побеждала в споре, перечисляя массу достоинств и преимуществ, которые имеет принцесса.
И тут вдруг Хьюстон без предупреждения предложил:
– Джози, пошли ко мне, ладно?
Все разговоры тут же прекратились. Три пары глаз взрослых с интересом повернулись к ним.
– Нуда, конечно. – Она поднялась, внезапно осознав что покидает подругу. – Сара, ты ведь не против? Я вернусь минут через пятнадцать.
Конечно, она выразилась не самым лучшим образом. Кристиан удивленно вскинул брови и спросил, едва не давясь от смеха:
– И тебе этого хватит?
Кори закусила губу и прыснула, ткнув мужа в бок. Джози представила собственную физиономию цвета свеклы, который никак не гармонировал с ее светло-каштановыми волосами.
– Не спеши, побудь там столько, сколько тебе захочется. – Сара безучастно пожала плечами.
Хьюстон нахмурился:
– Она снимет мне швы на ноге.
– Хм-м… – Кори не казалась слишком убежденной.
Джози знала, что выглядит виноватой. Она видела Хьюстона голым, и всем это известно. И сейчас наверняка они уверены, что при одной мысли о Хьюстоне ее тело начинает само разогреваться, словно электропечь, включенная на «разогрев».
– Пошли, – сказала она небрежно.
Хьюстон поднялся, аккуратно усадив Миранду в шезлонг, натянул майку через голову и похлопал рукой по карману. Ключи звякнули.
– Я готов. Кори, скажи матушке, чем я занят, когда она вернется.
Это вызвало новые смешки среди собравшихся.
– Я не думаю, что маме захочется знать это.
– Я говорю о швах, – процедил он сквозь зубы, затем развернулся и пошел прочь, позволив Джози, словно верной собаке, плестись за ним. Ну просто терьер Джека Рассела, вот кем она была. Маленькая, белая, округлая и легко поддающаяся дрессировке.
А сейчас она ждала, что он кинет ей кость. Ведь так?
Если бы швы не чесались так сильно, раздражая его, когда он и без того был зол на весь мир, он бы велел Джози оставаться на пляже и вернулся бы домой один. Он не мог нормально мыслить: его переполняли эмоции, вызванные грядущим замужеством матери, тем, как он едва не прибил свою племянницу, и видом Джози, плещущейся в волнах прибоя, от которого у него все сжалось в груди.
Пинком ноги он открыл входную дверь и придержал ее перед ней.
– Я схожу за ножницами.
Пока он рылся на кухне в поисках ножниц, она стояла в прихожей.
– С меня вода стекает на твой кафель.
Бросив на нее взгляд через плечо, он заявил, не думая о последствиях:
– Конечно, ведь на тебе эта дурацкая майка. Скинь ее.
– Но… – Слова застряли у нее в горле.
Хьюстон молча наблюдал, как в ней боролись вежливость и стыдливость. Под мокрой майкой на ней не было ничего, кроме бикини, и ему хотелось увидеть его. Он надеялся, что победит вежливость.
Так оно и случилось.
В тот момент, когда его рука нащупала ножницы, она стянула с себя майку, а ее тело осталось прикрытым лишь парой пальм, расположенных в стратегически важных местах. Черт, ему отчаянно захотелось сорвать несколько кокосов с этих пальм.
Он шагнул к ней.
– Ножницы? – Она протянула руку, швырнув мокрую майку на ступеньку лестницы к его ногам.
Правильно. Эта его зудящая, дергающаяся нога. Как, впрочем, и сам он целиком, все его существо.
Минуту спустя он уже сидел на кушетке, устроив ногу на кофейном столике, который она предусмотрительно пододвинула. Склонившись над ним, она пробежала пальцами, нащупывая аккуратные стежки.
Хьюстон по опыту знал, что раны зажили хорошо. Кожа на них казалась натянутой и розовато-блестящей, так что с небольшой долей везения и с помощью настойки алоэ шрамы через некоторое время совсем исчезнут.
О, вовсе не нога беспокоила его сейчас, лишая его сна по ночам и выворачивая его душу наизнанку.
– Чему ты улыбаешься? – спросил он, ухватившись за спинку кушетки, поскольку она уже начала разрезать и вытягивать нитки из первого шва.
– Любуюсь своей работой. Ты хоть раз в жизни видел такой идеально ровный шов?
Он поморщился:
– Я только об этом и думаю.
Она разрезала и выдергивала нитки.
– Тебе повезло во всех отношениях. В первую очередь что именно я заштопала тебя. Прошло лишь полторы недели, а нога уже почти зажила.
Хьюстон понимал, что Джози говорила, не слишком задумываясь. Это было вполне в ее духе. Она осмотрела его ногу, убедилась, что та заживает, и решила, что ему повезло. Может, и он сам так рассудил бы, просчитав все вероятные последствия нападения акулы. Он мог бы потерять ногу или вообще расстаться с жизнью.
