Я собиралась нанести на губы ярко-красную помаду под названием «откровенно алая». Я уже представила себе, как все будут восхищаться ею, а я скажу им, как она называется. Но потом я передумала и воспользовалась розовато-медной помадой «Поцелуй меня в губы!». Что касается Шона Райана, то он мог бы целовать не только губы.
Я отвела Канноли в ванную, чтобы Инди не видел, как она переодевается, и надела на нее васильковый свадебный наряд из тафты. Что ж, пусть хотя бы собаки предаются любви в этот уик-энд.
В холл я спустилась с небольшим опозданием, так что никого из родных, кто мог бы подвезти меня, там уже не было, поэтому мне пришлось придумывать, как самой добраться до церкви. Владельцы отеля «Индиго» пришли в восторг от платья Канноли — возможно, потому, что оно было васильковым, — и пригласили ее провести ночь в их доме. Они пообещали вернуть ее в отель к назначенному времени. Поблагодарив их, я пошла искать такси.
— Всего доброго! — крикнул мне вслед один из владельцев отеля. — Надеюсь, им удалось найти священника, который говорит на северном наречии.
Очень скоро я поняла, что имелось в виду. Католические мессы, проводимые по полному обряду, длятся очень долго. Но южные католические мессы по полному обряду тянутся практически бесконечно. Тьюлия, сидевшая на скамье, повернулась ко мне и показала поднятые вверх большие пальцы. Я догадалась — она давала мне понять, что с кольцом уже все в порядке и оно находится там, где нужно.
Мэгги была очаровательна в нежно-желтом платье с большим шелковым бантом. Она сопела от усердия, разбрасывая перед собой желтые и розовые лепестки, когда шла по церковному проходу вместе с другими девочками.
Эндрю, стоявший напротив Марио и Тодда, был таким красавцем! Я попыталась представить себе Джулию. Интересно, что бы она чувствовала, если бы дожила до этого дня и присутствовала на свадьбе сына? Правда, мысли о Джулии как-то быстро улетучились из моей головы. Я подумала о том, до чего Эндрю стал похож на Тодда и Марио. Осанка у него была в точности как у Тодда, а улыбка — как у Марио. Интересно, если Лиззи, Люк и я будем проводить вместе достаточно много времени, они тоже станут напоминать людям меня?
Эми выглядела великолепно. На ней было расширяющееся книзу платье из тафты с лифом, вышитым бисером. Нижняя часть платья напомнила мне конусообразные украшения из бизе на лимонном торте. Платье было необычного цвета — легкого золотистого оттенка. Я бы в жизни не надела платье такого цвета, а вот с золотистыми волосами, голубыми глазами и теплой кожей Эми оно гармонировало замечательно. Наряды подружек невесты были темно-медного оттенка, а у Марио и Тодда — как шаферов — из кармашков смокингов выглядывали шелковые платочки того же цвета.
Я вздохнула. Меня усадили рядом с Анджелой и ее семьей, однако я внезапно ощутила себя совершенно одинокой. Да еще к тому же на скамье передо мною сидели София с Крейгом. Священник говорил и говорил, но я не слушала его — как всегда, когда я приходила в церковь. Анджела и Тьюлия со своими семьями посещали церковь регулярно, все же остальные предпочитали по возможности избегать этих походов. Католическая церковь отвечала нам взаимностью, так что в этом отношении мы были на равных. Да я бы и не смогла венчаться там, даже если бы захотела, потому что Крейг был разведен. Отец разводился три раза, а Марио — гей. Хорошо еще, что сегодня нас не остановили в дверях храма.
Мои родители сидели в первом ряду вблизи Тьюлии и Майка. Возможно, к понедельнику они опять возненавидят друг друга, но сейчас, когда я на них смотрела, у меня перехватывало дыхание. Стояли родители или сидели, но они постоянно старались коснуться друг друга и держались за руки. Интересно, удастся ли мне еще встретить человека, к которому меня будет тянуть спустя сорок лет после свадьбы?
Мак и Майлз были одеты в такие же костюмы, как у шаферов; каждый из них держал в руках медного цвета подушечку из тафты с обручальным кольцом. Майлз раскачивался с пятки на носок, глядя на кольцо. Иногда он обводил глазами сидящих в церкви людей и улыбался.
В животе у меня заурчало, и я пожалела о том, что утром не заставила себя перекусить. Наконец настало мгновение произносить брачные клятвы. Эндрю говорил громко и четко. Марио, Тодд и все мы сияли от радости, глядя на него. Эми тоже потрудилась от души. Мне нравилось, что они оба много улыбаются и вид у обоих такой, словно они не слишком серьезно воспринимают происходящее.
Эндрю кивнул Маку. Мак вышел вперед, подняв свою подушечку. Эндрю наклонился, развязал ленточку, придерживающую кольцо, и взял его. А потом он поднял руку Эми.
— Я дарю тебе это кольцо, — заговорил он, — как символ моей любви и верности. Когда я надену его тебе на палец, мои сердце и душа будут принадлежать тебе.
Мои глаза наполнились слезами. Часть моего существа верила в то, что они навсегда останутся вместе. Но другая часть отчаянно хотела вскочить на церковную лавку и предупредить их. Да, хотелось мне сказать, сейчас они любят друг друга, но насколько велики шансы, что обручальное колечко помешает одному из них разбить сердце другого?
Настала очередь Эми. Она кивнула Майлзу.
Тот вдруг повернулся и помчался прочь так быстро, как только позволяли его маленькие, еще не очень уверенные ножки.
Все только ахнули, и это громкое коллективное «Ах!» заполнило собою все пространство церкви.
— Мак! Мэгги! То есть Майлз! — завопила Тьюлия. Майлз сдвинул ноги и умудрился спрыгнуть с трех ступеней алтаря.
Несколько человек расхохотались. Все привстали на цыпочки и стали следить за тем, что происходит в проходе, стараясь не пропустить ни единой мелочи.
Майлз перебирал ножками, быстро направляясь к центральному проходу.
Папа наклонился со своей лавки и успел схватить Майлза, когда тот пробегал мимо. Отец поднял малыша над головой, и все засмеялись. Папа передал Майлза маме, пытаясь в то же время выхватить подушечку из его цепких ручек. Майлз закричал так оглушительно, что кровь в жилах застыла. Но мама что-то шепнула ему на ухо, Майлз сразу же успокоился и отдал подушечку.
Папа, прижимая ее к животу, торжественным приставным шагом медленно направился к алтарю. Таким же шагом он поднялся по ступеням.
Подойдя к Эми, папа опустился на одно колено, склонил свою блестящую лысую голову и протянул ей подушечку.
Присутствующие разразились аплодисментами.
Есть у моего отца один недостаток: он не умеет вовремя уйти. Папа оставался в алтаре до тех пор, пока священник не объявил Эндрю и Эми мужем и женой и не сказал Эндрю, что тот может поцеловать новобрачную.
Как только поцелуй завершился, папа крикнул:
— Подождите!
Расправив плечи, он спустился по трем ступенькам и направился прямо к маме. Возле скамьи, на которой она сидела, папа встал на колени. Опустив лысую блестящую голову, он потянулся за маминой рукой.
— Мэри Маргарет О'Нилл, — произнес он громовым голосом, вмиг наполнившим церковь. — Ti amo. Mi vuoi sposare? — И для того чтобы все поняли, что он сказал, папа перевел: — Я тебя люблю. Ты выйдешь за меня замуж?
