— Это все новое? Кровать и все остальное?
— Только кровать и постельное белье. Только что прошло боевое крещение.
— При моем участии.
Рори поцеловал ее в макушку.
— И при моем тоже.
— Но почему у тебя простыни и покрывала? Я думала, у всех сейчас одеяла с пододеяльниками?
Он вздохнул.
— Меня так укрывал отец, когда я был маленьким. Он читал мне на ночь, целовал меня, ну и все такое. Тогда я был счастлив и спокоен. Наверное, я все время пытаюсь воссоздать этот период своей жизни.
— И как, получается?
— Нет. — Он чуть отодвинул ее от себя и нежно поцеловал. — Зато я обрел будущее, о котором так долго мечтал. А теперь иди и приготовь жареного гуся и жирного поросенка, пока я буду принимать ванну. Иначе я опять затащу тебя в постель, и мы совсем пропадем.
Кухня была обставлена так же традиционно, как и весь дом. Посередине стояли буфет и набитый до отказа шкаф. Бутылка французского шампанского плавала в раковине, заполненной холодной водой. Открывая дверцы шкафа, Джорджия обнаружила, что у Рори была чугунная плита и имелось огромное количество посуды. Она включила радио и начала обследовать холодильник и кладовку. Нигде не было никаких признаков гуся, не говоря уже о поросенке.
Джорджия закатала рукава свитера и постучалась в ванную.
— Если яйца еще не испортились, то, я думаю, можно сделать омлет по-испански. Если уже испортились — тогда ризотто. И, кстати, у тебя нет хлеба.
Голос Рори приглушенно зазвучал из-за двери, она подставила ухо.
— Что?
— Открой дверь. Я закрыл ее просто потому, что холодно.
Открыв дверь, Джорджия сразу же оказалась в клубах пара. Рори почти полностью погрузился в огромную ванну, но те части тела, которые выглядывали из воды, смотрелись великолепно. Она повторила меню.
Показавшееся из пара лицо Рори сияло улыбкой.
— В руки сальмонеллы мы не дадимся. Ризотто было бы отлично. И к нему хотелось бы тост.
— Сделать тост без хлеба довольно трудно.
Он кивнул.
— Верно. Хочешь принять ванну?
— Не откажусь! Сольешь воду, а я потом снова сама наполню.
— Вообще-то я следую рекомендациям водоканала Темзы об экономии воды. — Мокрой рукой он обхватил ее за талию. — Мы не должны тратить впустую полезные ресурсы…
— Рори! — крикнула Джорджия, когда он подтянул ее к краю ванной, и горячая вода полилась ей на ноги.
— Твой свитер! Он же весь промокнет!
— К черту свитер, — произнес Рори и затащил Джорджию в воду.
Казалось, прошла целая вечность. Они сидели на кухне и поедали самое большое в мире ризотто под радостную музыку «Радио Два». Для приготовления этого блюда пришлось опустошить все банки консервов, которые только нашлись у Рори, достать все приправы и завалявшиеся овощи. Все это было брошено в кипящий рис, после чего они снова занялись любовью, прямо на кухне.
— Я полагаю, это и называется «экспресс-ужин». — Рори держал в одной руке вилку, в другой бокал шампанского.
Джорджия засмеялась.
— Мне кажется, сюда лучше подошло бы десертное вино. — На несколько секунд она отвела от него взгляд. — Ты очень хозяйственный для бродячего водителя. У тебя даже есть корзина для глажки.
Рори пожал плечами.
— Да уж. Странно, правда? Дальнобойщики должны быть сильными мачо, а я даже знаю, как правильно гладить шелк.
— Кто учил тебя гладить?
— Нас всегда приучали к домашней работе. — Он запнулся, не желая произносить имя своего брата. — Что бы умели сами все делать. Это радует твою феминистскую душу?
— Я не такая уж воинствующая феминистка. — Джорджия мешала рис вилкой. — Я стала водителем вовсе не из-за феминистских убеждений. Просто я выросла в этой среде. А ты как дошел до этой жизни?
Рори откинулся на спинку стула.
— Я… Это давало мне свободу. Еще до того, как я решил оставить семейный бизнес, я хотел сам распоряжаться своей судьбой. И, видимо, это у меня неплохо получается, принимая во внимание все, что произошло.
Джорджия затаила дыхание.
— Так значит, ваш семейный бизнес не связан с транспортом?
Рори покачал головой.
— Купля-продажа. Мама приняла эстафетную палочку, когда умер отец. Предполагалось, что и мы с братом потом займем ее место.
Джорджия сосчитала до десяти.
— А что вы покупали и продавали? Старые вещи? У вас были свои магазины?
— Да, да, да. В основном те вещи, от которых люди хотели избавиться. У папы был нюх на хорошие сделки.
Джорджия набрала полный рот шампанского и, выигрывая время, смыла остатки ризотто в раковину.
— Значит, твой папа гладил, готовил и делал всю работу по дому?
Рори чуть не засмеялся.
— Да нет же. Он бы мигом все испортил. Отец был слишком нетерпелив.
— Ты по нему скучаешь?
— Да. — Рори вилкой делал в рисе тропинки. — Очень. Мы совершенно по-разному смотрели на мир, но прекрасно ладили. Мы дружили, и у нас были свои принципы. Я уверен, папа понял бы, почему я решил все оставить. Мне нравилось, как он вел бизнес — он никогда никого не обманывал. Многое переменилось, когда он умер. И еще, он всегда говорил… — Рори почесал лоб, — он всегда говорил, что Руфус — избалованный ребенок.
Джорджия допила свое шампанское.
— В отличие от твоей матери?
Рори кивнул.
— Именно. Впрочем, это все в прошлом. Мой отец умер, а мама, слава Богу, ушла из моей жизни. — Он оглядел опустошенную кухню и улыбнулся. — Давай оставим все это до утра? Мне кажется, остатки шампанского хотят немного вздремнуть в холодильнике.
* * *
Джорджия проснулась оттого, что ее руку кто-то пылко лизал. Улыбаясь, она повернулась к Рори. Лизание не прекратилось. Дыхание Рори было ровным. Она открыла глаза: Эрик гарцевал у кровати, пытаясь привлечь к себе внимание.
Джорджия шикнула на щенка, выскользнув из-под одеяла.
— Ты разбудишь Рори, а я еще не узнала, как он просыпается.
Она накинула зеленый халат Рори и прошла с Эриком к входной двери.
— Хорошо. Иди погуляй. Я подожду здесь. — Она подняла голову к небу и вдохнула в себя свежий весенний воздух.
— Доброе утро! — Джорджия чуть не подпрыгнула, услышав громкий веселый возглас.
— Хороший сегодня день, не правда ли?
— Прекрасный! — Джорджия улыбнулась подошедшему к ней почтальону и приняла три письма. Эрик с любопытством обнюхивал его ноги. — Не волнуйтесь. Он не кусается. Пойдем, Эрик…
