Вместо этого она улетела в другой город, с другим человеком. Как это ни ужасно, она находилась в его номере, когда позвонила Софи. Лия так и не спросила подругу, как ей пришло в голову соединиться с Дэлтоном. Подразумевалось, что Софи сначала позвонила в номер, где проживала Лия. Хотя вслух не произносилось ни слова, Софи явно что-то заподозрила – Лия это чувствовала. Ее огорчало, что кто-то может превратно истолковать обстоятельства той поездки.
Однако даже эти мысли отступили на задний план, когда Лия в полной мере осознала, что Руфуса больше нет. В день похорон она сидела в маленькой часовне между матерью и сыном. Перед ними стоял гроб, убранный венками из летних цветов.
У нее не было слез. Она сидела как призрак, не ощущая собственного тела. Ей казалось, что все это происходит не с ней, а с кем-то посторонним. Только позднее, стоя у края могилы и опуская розу на крышку гроба, Лия поняла, что ее жизнь с Руфусом закончена. Мимолетные встречи с Дэлтоном тоже закончены.
Ей нужен был только Коти, и больше никто.
Лия отошла от гроба. Ее душили слезы. Она почувствовала, что Коти жмется к ней, и взяла его за руку. Руфус сказал бы ей, чтобы она не сдавалась, чтобы постаралась обеспечить Коти достойное будущее. Ради сына она обязана идти по жизни с высоко поднятой головой.
Когда священник выразил ей последние соболезнования, она заметила Дэлтона, стоявшего поодаль. Увидев, что Лия направляется к машине, он поспешил ей навстречу.
– Если я могу хоть чем-нибудь…
– Знаю, – глухо сказала Лия, не дав ему договорить. Ей хотелось закричать, потребовать, чтобы он не вмешивался в ее жизнь. Однако она промолчала, потому что рядом стоял Коти. Была и другая причина: Дэлтон по-прежнему оставался ее боссом, а ей теперь как никогда приходилось держаться за свою работу.
Лия смутно помнила, что произошло в отеле после звонка Софи. Она очнулась в медицинском кабинете отеля и увидела склонившегося над ней врача, а за его спиной – Дэлтона.
Как только она смогла подняться, они с Дэлтоном помчались в аэропорт. Между ними не было сказано и десятка слов. Лия чувствовала, что Дэлтон хотел бы как-то утешить ее, но любая неосторожная фраза могла оказаться роковой. Понимая это, он молчал.
На кладбище, во время похорон, Лия заметила, что Дэлтон разговорился с ее сыном. Ей захотелось схватить Коти в охапку и убежать прочь, но надо было терпеть.
– Мне очень жалко твоего папу. – Дэлтон наклонился, чтобы смотреть прямо в глаза Коти.
– Мне тоже, – тихо отозвался мальчик, ковыряя носком ботинка мягкую землю.
– Ты теперь единственный мужчина в семье.
Коти поднял голову:
– Вот и мама точно так же говорит.
Дэлтон взглянул на Лию, но она отвела глаза, боясь, как бы он не прочел ее мысли.
– Мама права, – кивнул Дэлтон.
– Мой папа сейчас на небе, где ангелы.
– Конечно.
– Мама сказала, мы с ним там встретимся.
Дэлтон неловко прочистил горло:
– Да, наверное.
– А у тебя есть дети?
Лия окаменела, но тут же одернула сына:
– Коти, сколько раз…
– Ничего, ничего, – перебил Дэлтон, обращаясь к Лии, но не сводя глаз с Коти. – Как тебе сказать… в общем, нет.
– А почему?
– Коти!
– По разным причинам. Мне не так посчастливилось, как твоим родителям: у них замечательный сын.
Коти долго обдумывал эти слова, а потом не к месту сказал:
– Раз мой папа теперь на небе, приходи посмотреть, как я играю в баскетбол, ладно?
Лия поперхнулась. На этот раз она не стала делать сыну замечаний: в его голосе сквозила щемящая тоска.
– Только скажи мне, когда у тебя игра, и я непременно приду.
Дэлтон снова покосился на Лию. В его глазах мелькнула победная искорка.
Лия не приняла этот вызов. Она взяла Коти за руку:
– Пойдем, сынок, нам пора.
Стараясь держаться прямо, она шла к машине; у нее предательски дрожали губы.
Коти, крепко сжимая ладонь матери, забегал вперед, заглядывая ей в лицо:
– Мамочка, не плачь. Я тебя очень люблю.
На протяжении последующих месяцев она вспоминала только эти искренние, ласковые слова сына.
Лия чувствовала себя совершенно опустошенной. Она мучилась угрызениями совести; ей страшно было представить, что могло произойти тогда в номере отеля, в то время как Руфус умирал на больничной койке.
Если бы Дэлтон в ту ночь притронулся к ней, она бы не устояла.
С трудом поднявшись с дивана, Лия медленно поплелась на кухню и достала из холодильника жестяную банку кока-колы. Прихлебывая прохладный напиток, она смотрела в окно.
Небо затянули свинцовые тучи. Лия видела, что вот-вот хлынет дождь. Коти ушел играть в баскетбол с приятелем и его родителями. Они звали и ее, но она отказалась, сославшись на то, что взяла на дом работу.
Действительно, работа помогала забыться. Чем больше Лия трудилась, тем ей становилось легче. Дэлтон остался доволен ее эскизами. В последнее время они говорили только о делах.
Тем не менее Лия постоянно ловила на себе его взгляд. При ее приближении у него темнели глаза. Она делала все, чтобы невзначай не коснуться его.
Однажды, когда Лия неловко отдернула руку, Дэлтон не выдержал:
– Прекрати от меня шарахаться! Я не собираюсь на тебя нападать. К чему эти сцены?
Он повернулся и почти выбежал из кабинета. Лия без сил опустилась на стул. Она знала, что Дэлтон внутренне кипит от ярости и любая малость может вывести его из себя.
Это произошло две недели назад, но слова Дэлтона все еще звенели у нее в ушах. Лия углубилась в свои мысли и не сразу услышала звонок в дверь. Незваный посетитель трезвонил что есть мочи. Нахмурившись, Лия заспешила по коридору в прихожую.
– Кто там?
– Твоя мама.
От удивления Лия не сразу смогла справиться с замком. На крыльце стояла Джессика, по ее лицу стекали струйки дождя.
– Дай пройти, – потребовала она, отстраняя дочь с дороги.
Лия молча последовала за матерью в гостиную. В камине еще теплился огонь, но Джессику била дрожь.
– Что тебя погнало на улицу в такую погоду? – спросила Лия.
Джессика откинула со лба мокрые волосы:
– Мне надо с тобой поговорить.
Лия вопросительно подняла брови.
– Где Коти?
– Пошел к приятелю поиграть в мячик.
