В паре десятков шагов от них ловчие вспугнули еще пару уток. Николас вскинул ружье, выстрелил.
– Снова промах. Третий за утро, Сикум.
– Я считать умею, – отрезал Николас. Он отдал ружье слуге. – Так что, собственно, тебе сказала Дориан?
– Сказала, что последнее письмо Шамьера она хочет отыскать для тети. – Гэвин взял у слуги ружье, но дичи не было.
Николас подал знак ловчим, что готов перейти на другой участок.
– И что? Мы оба ищем рукопись, но по разным причинам. Мне это известно.
– А тебе не приходило в голову, что она не меньше твоего жаждет получить рукопись? Ее тетя очень слаба.
– Шарлотта не отличается крепким здоровьем, но в ее возрасте это естественно. – Николас бросил быстрый взгляд на друга, вышагивающего рядом с ним вслед за ловчими.
– Не отличается крепким здоровьем? Да она умирает!
Николас застыл как вкопанный.
– О чем это ты? Если бы Шарлотта лежала на смертном одре, Дориан бы здесь не было! Им с Дэвисом через день-два присылают сообщения от доктора.
– Ну, я не имел в виду, что это произойдет завтра. – Гэвин тоже остановился, повернулся к Николасу. – Однако, по словам Дориан, у ее тети плохо с сердцем. Врачи считают, что она не переживет эту осень.
Николаса слова друга задели за живое. А ему Дориан ни слова не сказала. Теперь понятно, откуда ее настойчивость в поисках прощального письма Шамьера.
– Ты ничего об этом не знал?
Николас вскипел, заметив довольный блеск в серых глазах Гэвина.
– Не думаю, что Дориан и Дэвис обязаны распространяться в обществе о своих личных проблемах, – рявкнул он в ответ и, не оглядываясь, зашагал дальше.
Гэвин нагнал его через несколько секунд.
– Ну разумеется. Просто мне казалось, что между женихом и невестой не должно быть секретов.
– Дориан вправе сообщать мне то, что считает нужным.
– Взгляни-ка, тут мы наверняка поднимем парочку уток. – Гэвин махнул рукой в сторону поросшего высокой травой участка. – Ты, конечно, прав… только я решил тебя предупредить – раз дела у тети плохи, эта упорная леди, твоя невеста, может пустить в ход любые хитрости, лишь бы получить от тебя рукопись Шамьера.
Николас в ярости оглянулся.
– Возможно, Дориан и упряма, возможно, своевольна, но уж никак не интриганка!
Довольная ухмылка исчезла с лица Гэвина.
– Что ты кипятишься? Не интриганка – и отлично. Мне-то какое дело?
Николас уже не в силах был сдерживаться.
– Оставь свои штучки! Тебе не удастся уронить в моих глазах Дориан, как не удалось это и с Элеонор!
Гэвин скрипнул зубами, на щеках заходили желваки.
– На что это ты намекаешь? Элеонор тебе была не нужна, и нечего разыгрывать из себя обманутого воздыхателя. Я завоевал Элеонор, а ты ее потерял.
– Привет.
Николас оглянулся. С радостной улыбкой, поглядывая то на одного, то на другого, к ним приближалась Дориан.
Николас беззвучно выругался. Не хватало только, чтобы Дориан стала свидетельницей этого разговора.
– Дориан!
Гэвин приподнял охотничью шапочку, приветствуя молодую леди.
– Мисс Сент-Джон.
– Вот, решила взглянуть, как идет охота… – Ее нерешительный взгляд остановился на Николасе, словно в его глазах она хотела прочитать все, что осталось недосказанным минувшей ночью. – Какие успехи?
– Мы настреляли столько уток, что хватит на пять перемен блюд за ужином! – Гэвин горделиво кивнул на корзину с дичью в руках слуги.
– Рада за вас. – Дориан оглянулась на слугу, но уже через миг вновь вскинула глаза на Николаса.
– Признаться, я сегодня не в форме. – Николас отдал ружье слуге и принялся стягивать перчатки. – Если не возражаешь, Гэвин, я на этом и закончу.
– Нисколько. Ну а я пойду отыщу маркиза, посмотрю, как у него идут дела. – Гэвин махнул им на прощание, и Николас, взяв Дориан под руку, направился в сторону дома.
– Я не хотела вам помешать…
– Вы и не помешали. – Как только Гэвин оказался вне пределов слышимости, Николас замедлил шаги. – Я рад вашему приходу, Дориан. Полагаю, нам есть о чем поговорить.
– Да… наверное. Я тоже об этом подумала.
– Первое. Рукописи Шамьера здесь нет.
– Согласна. Мы ничего не нашли, и, судя по коллекции маркиза, можно, наверное, вообще вычеркнуть его из нашего списка.
– Решено, – кивнул Николас. – Теперь второе. Почему вы не сказали мне правду о болезни тети Шарлотты?
Дориан удивленно распахнула глаза.
– Правду?
– О прогнозе врачей вы сообщили Гэвину, а не мне. Почему? – Николас остановился посреди островка из деревьев, где их не могли увидеть ни охотники, ни оставшиеся в доме дамы.
Между тонкими бровками Дориан пролегла недоуменная морщинка.
– За что вы на меня сердитесь, милорд? Сэр Гэвин спросил – я ответила. А вы часто бывали у нас, видели, как легко устает тетя Шарлотта. Разве прогноз врачей стал для вас таким уж большим сюрпризом? Я не люблю об этом говорить. Ничьей жалости нам не нужно.
Николас в раздражении отвернулся, сделал пару шагов вперед по тропинке, затем обратно.
– Но, Дориан! Сами подумайте – я узнаю об этом не от вас, а от Гэвина! Кто он вам? Всего лишь приятель вашего брата по клубу.
– Так в этом причина вашего гнева, милорд? – Дориан склонила голову к плечу. – Что ж, давайте поговорим о причинах гневаться и о том, у кого из нас их больше. Позвольте вам заметить, что не далее как несколько минут назад я нашла вас за беседой о леди Элеонор!
Все его раздражение в момент испарилось. Господи, она слышала! Николас отвел глаза. Дориан ревнует его – значит, он ей небезразличен. Но сейчас эта мысль почему-то не принесла ему облегчения. Николас до боли стиснул зубы. Он оказался в ловушке обстоятельств, объяснить которые Дориан было не в его силах, – и эмоций, которые он сам еще не до конца понял.
Ладонь Дориан легла ему на руку, отвлекая от сумбурных мыслей, и Николас, повернув голову, окунулся в небесную глубину ее чистых глаз.
– После этой ночи, Николас, я не хочу в вас сомневаться. Не хочу, чтобы и вы сомневались во мне…
Николас, растревоженный недавней беседой с Гэвином и собственными недоосмысленными, невысказанными чувствами, с жаром сжал руки Дориан в своих.
– Так давайте же избавим и себя, и высший свет ото всех сомнений! Давайте назначим день свадьбы, Дориан, – умоляюще произнес он. – И чем раньше, тем лучше. Сразу же по приезде в Лондон я могу получить специальное разрешение!
