Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
— Поехали, по дороге все узнаете. Илья Сергеевичпоспешил прийти в себя и поинтересовался, куда запропастилась его охрана.Отвечать никто и не думал. Парни взяли меня в плотное кольцо, я припала кСерафиме, а Илью ненавязчиво оттеснили. Как видно, встречи с ним Циркач неискал.
— Я позвоню, — торопливо заверила его тетушка изашагала по-солдатски быстро.
Мы свернули за угол и оказались перед голубыммикроавтобусом, торопливо устроились и покатили по улице. Накрапывал дождь,было тоскливо и неуютно.
— Извините, — обратилась я к точной копии каменнойглыбы острова Пасхи. — Куда мы едем?
К моей великой радости, он ответил охотно, назвал один израйонных центров, до которого было километров тридцать. Пояснил, что там мыбудем жить в частном доме под надежной охраной, а в городе сейчас опасно.Беспокоиться, по его словам, совершенно не о чем, с Сергеем я увижусь ужесегодня, И вообяце на свете стоит жить. В заключение он протянул телефон ипредложил позвонить Сереже. Я позвонила и услышала все те же заверения. Телефонвернула и нерешительно улыбнулась. После этого мы познакомились.Твердокаменного звали Саша, того, что за рулем. Гена, а молчуна со шрамом нашее — Андрей.
Дом, куда нас привезли, стоял на окраине небольшогофабричного городка. Дома здесь в большинстве своем деревянные, и этот ничем неотличался от сотни других. Мы прошли к калитке. Высокое крыльцо, под окнамидоцветают георгины, большой сад. Приятное место. Мы немного потоптались у двери,пока Саша не отыскал ключ и не открыл тяжелый навесной замок. Внутри дом былчистеньким и уютным. И принадлежал, о судя по старенькой мебели, расшитымсалфеткам и фотографиям на стене в самодельных рамках, какой-то старушке.
— Здесь живет ваша бабушка? — спросила я,оглядываясь.
— Жила, — ответил Саша. — Умерла зимойбабуля. Вы не стесняйтесь, будьте как дома.
Через полчаса мы пили чай из самовара с сушками и сахаром.Ребята выглядели мирно, вроде бы старались нас развлечь и смогли произвестивпечатление на Серафиму. Она начала милостиво улыбаться. Если отвлечься отмысли, что чай мы пьем скорее всего с бандитами, приходилось признать, что ониприятные и веселые люди. В общем, повода жаловаться на жизнь не было.
Циркач приехал около пяти. К этому времени ребята съездили вмагазин, закупили всякой снеди, и мы устроили в саду пикник, правда, безвыпивки, чему мы с Серафимой порадовались. Дождь давно кончился, трава высохла,и мы расположились поддеревьями. Туги появился Циркач, держа в руке два большихяблока, сорванных по дороге, и улыбался. Мы замолчали на середине фразы,ожидая, когда он подойдет.
— Привет, — сказал Циркач, усаживаясь рядом.
Ребята без лишней суеты встали и удалились.
— Здравствуй, Сережа, — ответила я, Серафимаограничилась кивком. Он захрустел яблоком, потом улыбнулся, похвалил вкус изабросил огрызок в глубину сада. Достал из куртки конверт и протянул тетушке.
— Деньги, — пояснил он.
Серафима едва заметно поморщилась и собралась что-тосказать, но передумала. Уверена, это было мудрым решением. За нее сказала я:
— Спасибо.
— Вчера я очень беспокоился, — заметил он, правда,с улыбкой. — Звонил.
— Я хотела уехать, Сережа… — покаянно ответила я.
— Знаю.
— Мы просто очень испугались, — сочла я нужнымпояснить.
— Здесь безопасно. А через несколько дней всекончится. — Тут был бы уместен вопрос: что все? Но задать его желания невозникало. — Пройдемся? — предложил он, я поспешно встала. Мынаправились к кустам смородины между грядок. Серафима, осознав, что много мытак не нагуляем, из сада удалилась. Циркач щурился на солнце, смотрел всторону, был странно чужим и далеким. Я сказала:
— Эти деньги… не стоило их возвращать. Бог с ними.
Циркач не ответил и даже виду не подал, что услышал. Якашлянула и спросила робко:
— Сережа, а мы поедем на… эти острова, забыла, как ониназываются?
Теперь он посмотрел мне в глаза. Внимательно. Надо полагать,вид у меня был жалостливый. Он обнял меня одной рукой, прижал к себе и сказал:
— Если захочешь.
— Я очень хочу, — торопливо заверила я и в этотмомент действительно хотела оказаться на каких-нибудь островах в тысячахкилометрах отсюда.
— Значит, поедем.
— Когда? — Я потерлась носом о его плечо, как нистранно мужчин это обычно умиляет. — Я спрашиваю, потому что отпуск у меняскоро кончится, первого октября открытие сезона…
— Все это на несколько дней, — заверил он. —Потерпишь?
— Конечно. Ты приедешь?
— Если смогу.
Мы еще погуляли между грядок, я ничего против не имела, новздохнула с облегчением, когда он сказал:
— Мне пора.
— Я тебя до машины провожу, можно? — Роль ласковойдурочки всегда давалась мне легко. В театре я их часто играю. Однообразно, затовыходит с блеском.
По пути я неожиданно для самой себя и спросила, тихо и оченьробко:
— Сережа, ты меня любишь?
Он уже сделал шаг к машине, замер, медленно повернулся испокойно и просто ответил:
— Да.
Но такую простоту не сыграешь, кому знать, как не мне? Онответил “да” и не задал свой вопрос, может, потому, что знал ответ.
— Я тебе телефон оставил, — сказал ухе вмашине. — Номер ты знаешь. И не бойся. У твоей истории будет хорошийконец.
— Он уехал забрав с собой Андрея и Гену. Собязанностями охранника легко мог справиться один Сашка.
Я села на скамейку возле дома, испытывая по отношению к себеранее неведомое гадливое чувство. В этом состоянии меня и нашла Серафима.
— Ну и чего ты здесь сидишь? Наслаждаешьсясамобичеванием?
— Он приедет, и я все ему расскажу.
— Что? — усмехнулась тетушка.
— Все. Всю правду.
— Правда, она только у дураков одна. А у тебя еще теткаесть. Живая. Пока. И мечтающая проскрипеть лет до девяноста. Это первое.Второе: что он тебе там сказал, дело не мое, но благородство ему скоро надоест.Так что и о себе подумай. Если мы здесь надолго засели, то придется нелегко.Положим, пару раз отговоришься критическими днями, а потом?
— Он не такой…
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
