Большая крепкая рука сжала плечо Шеймуса с такой силой, что чуть не сломала ему ключицу.
– Ты попросишь леди Джульет Первилл выйти за тебя замуж, – приказал Сент-Джон.
Мистер Маккаррен задыхался, его голова откинулась назад.
– Сегодня же, – добавил герцог, и остальные, глядя на Шеймуса закивали в знак солидарности.
– Ладно, – согласился тот, понимая, что, делая предложение Джульет, он поступает благородно и что он сам сделал бы это.
Но не так скоро.
– Как ты себя чувствуешь?
Джульет вздохнула, жалея, что рассказала Фелисити о том, что произошло в эту ночь. Ей следовало бы знать, что добродетельная кузина ее не поймет. Но она должна была как-то объяснить, почему вернулась домой только в четыре часа утра. Надо было сказать правду, потому что Джульет умирала от желания поделиться переживаниями этого важнейшего события со своей самой близкой подругой.
Она стала женщиной, настоящей, истинной женщиной, и Джулъет была совершенно счастлива.
Кузина, конечно, считала это страшной трагедией, но леди Первилл прощала Фелисити ее невежество.
– Я прекрасно себя чувствую. Хотя немного больно.
– У тебя может быть от него ребенок. – Кузина смотрела на нее добрыми глазами, в которых не было и намека на осуждение. – Тебе следует что-нибудь поесть.
– О да. Я просто умираю от голода. – Джульет села на постели.
– Я рада, что ты так долго спала, думаю, теперь мы с ясной головой сможем поговорить о том, что случилось.
– Вчера у меня была совершенно ясная голова, – недовольно возразила леди Первилл.
Фелисити встала и, наливая им обеим кофе, сказала:
– Позволю себе не согласиться.
– Ты просто не понимаешь, – вздохнула Джульет, отмахиваясь от кузины.
– Не будь такой самоуверенной. Может быть, ты вчера зачала ребенка, а у тебя нет мужа. Что еще тут понимать?
– Страсть.
Взгляд Фелисити стал холодным, и Джульет замерла.
– Ты думаешь, я ничего не знаю о страсти?
– Я этого не говорила.
– Если я не выдаю свои чувства, это не означает, что я никогда не испытывала желания быть с мужчиной.
– Это правда?
– Да, это правда.
– Прости, я… мне и в голову не приходило.
– И ему тоже, в этом-то все и дело. Леди не ложится в постель с любым джентльменом, который ей нравится.
– Респектабельная леди нет, я согласна. Но если ты помнишь, я уже давно не респектабельная леди.
– Это не так. Свет меняет свое мнение.
– Разве? – Джульет с сомнением подняла бровь.
– Да, о скандале почти совсем забыли, но сейчас… – Фелисити разволновалась. – Благодаря лорду никто не узнает об этом проступке.
– Что ты имеешь в виду?
– Сегодня утром заехал Кристиан, – сказала кузина, и леди Первилл насторожилась. – Он знал, как я волновалась, когда потеряла тебя на балу.
– Но мне сказали, что ты уехала раньше, потому что твой отец… заболел. – Конечно, лорд Апплтон был здоров.
– Да кто это тебе сказал? Этот лживый шотландец!
– Это не важно. – Джульет покачала головой, а сердце ее бешено забилось. Ей не терпелось задать свой вопрос: – Что ты сказала Кристиану?
– Что ты отправилась домой.
– И?.. – Она затаила дыхание. Фелисити опустила глаза.
– Кристиан видел, что я расстроена, и спросил, здорова ли я. Я заплакала… и…
– Ты ему сказала!
Джульет стало нечем дышать, как будто из комнаты выкачали весь воздух. Она положила руку на горло в бесплодной попытке сделать вдох.
– Джульет! – Фелисити схватила газету и начала лихорадочно обмахивать кузину. Свет тускнел, а Джульет сделала еще одну напрасную попытку вдохнуть.
– Мистер Барнс! – позвала кузина старшего лакея. – пошлите за графиней Пер…
– Если… – Джульет подняла руку, останавливая лакея, – ты впутаешь в эту ситуацию мою мать… – ей не хватало воздуха, – я никогда не прощу тебя.
Ее глаза наполнились слезами, и она увидела испуг на лице Фелпсити, когда та поняла, что кузина говорит серьезно.
– Можете идти, мистер Барнс. – Фелисити отвернулась от нее, и в ее мягком голосе слышалась обида. – Я не скажу ничего твоей матери.
– Спасибо. – Джульет сделала слабый вдох, и ее покрывшийся испариной лоб начал остывать.
Она подвинулась к краю кровати, вдохнула еще и наконец почувствовала, что воздух входит в легкие, а не застревает между лопатками.
– Вот возьми. – Кузина протянула Джульет чашку кофе с такой грацией, что никто бы не подумал, что она сердится. – Это не имеет значения. Твоя мать все равно скоро узнает, – сказала Фелисити, нисколько в этом не сомневаясь.
Джульет смотрела на кузину, ее настроение не соответствовало неизменной солнечной улыбке, игравшей на прелестных губах Фелисити. Но что-то в том, как кузина смотрела на Джульет, заставило ее спросить:
– Что ты хочешь этим сказать: «Мать все равно скоро узнает»?
– Разве ты не понимаешь? – улыбнулась Фелисити. – Теперь ему придется на тебе жениться.
– Кому? Роберту? – Джульет в растерянности покачала головой – Он только что сделал мне предложение!
– Роберт Барксдейл сделал тебе предложение? – удивилась Фелисити.
– Да, вчера вечером. Я была такой усталой, когда вернулась домой, что забыла сказать тебе.
– Забыла сказать, что человек предложил тебе стать его женой? – Фелисити в полном недоумении смотрела на нее.
– Я думала… о другом.
– Да, я в этом не сомневаюсь, но неужели ты после того, как тебе сделали предложение, отправилась в постель к другому мужчине? – Фелисити была возмущена, но затем махнула рукой. – Прости, Джульет. Теперь это уже не важно. Я разбудила тебя, чтобы дать тебе время приготовиться.
– Приготовиться к чему?
– Шеймус Маккаррен приедет сегодня днем делать тебе предложение.
– Что? – Джульет вскочила. – Откуда ты можешь знать о его намерениях?
– Кристиан… – Фелисити заколебалась. – Кристиан поехал к Дэниелу, а Дэниел…
– Что он сделал? Что сделал Дэниел?
– Он прибег к помощи Уэссекса и Гленбрука, чтобы поговорить с Шеймусом.
Джульет затошнило.
– Мистер Маккаррен должен был просить твоей руки еще вчера ночью, и четверо наших друзей всего лишь указали ему на эту оплошность.
– Четверо?
– С ними, конечно, был и Кристиан.
