Они бежали по Калинову мосту, спотыкаясь о мокрые сучья, оскальзываясь и бережно поддерживая друг дружку. Мутный Бурлан хлестал в них ледяными брызгами, свинцовые тучи тумана застили путь. Сгущались колдовские доисторические сумерки.
Первым с моста спрыгнул Фомин, принял в свои могучие руки и осторожно опустил на изъеденный волнами такыр девушку Вику.
– Сейчас мы тут поплутаем… – ворчал Тимофеев, сползая между раскоряченных узловатых корней. – Хорошо еще, если этот псих не спустит на нас какого-нибудь нового тарбозавра.
– Плутать не будем, – уверенно сказала Вика. – Я знаю, как отсюда выходить.
– Тихо! – вдруг скомандовал Фомин. – Вам ничего не кажется?
– Ничего, – пожал плечами Тимофеев. – А в чем дело?
– По-моему, туман оседает, – заметила Вика.
– И еще звуки какие-то, – добавил Фомин, озираясь. – Будто вдали объявили боевую тревогу.
– Глядите, солнце! – радостно закричал Тимофеев.
И впервые за те долгие часы, что провели они в Кощеевой Мороке, сквозь гадкое марево прорезался мутно-красный диск предзакатного солнца. С каждым мигом он все сильнее наливался привычным жаром. Над стремительно таявшим туманом вставал далекий частокол соснового леса. Обнажившаяся такыровая плешь, стиснутая со всех сторон волнующимся морем некошеной травы, оказалась чуть больше футбольного поля. Ожили и заиграли веселыми бликами некогда трупные воды Бурлана. Через все небо проплыла, вольготно взмахивая мощными крылами, крупная птица.
– Ура! – возликовал Тимофеев. – Кощеевой Мороке конец!
– Чему ты обрадовался? – спросил Фомин. – Это же и нам конец.
Тимофеев осекся. Он оглянулся назад, на мост. Зловещее сооружение вовсе не пропало вместе с туманом. Как и прежде, оно намертво сцепляло страшно близкий каменистый островок, над которым незыблемо высился гранитный склеп Кощеевой хоромины, и солнечный, беззаботный и такой беззащитный берег седьмого века.
– Кощей убрал темпоральную защиту, – обреченно сказала Вика. По ее щекам катились огромные жемчужины слез. – И освободил своих чудовищ. Сейчас они двинутся на человечество. И будут топтать, калечить, убивать и жрать все, что встретится на пути.
– Вот же крокодил… – пробормотал Фомин.
Из всех щелей хоромины на белый свет, один другого поганее, выползали динозавры. Их голодный рев, принятый Фоминым за сигнал боевой тревоги, далеко разносился над берегами Бурлана. Доисторические твари бестолково мотались по тесному для них островку, опасливо пробовали когтистыми лапами воду. Некоторые тут же затевали драку, надеясь утолить свой многовековой голод за счет соседей.
А самые смелые примеривались к скользким бревнам Калинова моста.
– Надо их остановить, – убежденно произнес Тимофеев.
– Как? – усмехнулся Фомин. – Повесить знак «Проход воспрещен»?
– Не знаю, – сказал Тимофеев. – Но я историк, и мне достоверно известно, что никаких динозавров в седьмом веке не было. Значит, они не прошли. А раз они не прошли, следовательно, их кто-то остановил. И вполне возможно, что это были мы.
– Чем же это мы их тормознули? – спросил Фомин с сарказмом. – Голыми руками?
– Да не знаю я этого, Коля! Но исключать такую вероятность нельзя. Быть может, в самый последний момент я что-то такое придумал…
– Тогда думай, – сказал Фомин. – Только, пожалуйста, побыстрее.
– Это наша вина, – произнесла Вика. – Мы изобрели эти несчастные ретромотивы, и вот к чему привела наша беспечность. Мы несем ответственность за смерть невинных людей. А вы здесь ни при чем. Возвращайтесь домой.
– Что ты можешь одна, Викушка? – вздохнул Фомин.
– Все, что смогу…
– Постойте, – сказал Тимофеев. – Кощей говорил, что Калинов мост – это связующее звено между прошлым и настоящим. Разорви его – и связь разрушится, его остров провалится в меловой период. Вместе с динозаврами… Надо уничтожить мост!
Фомин с ожесточением пнул здоровенную, в шесть обхватов, лесину, наполовину вросшую в такыр.
– Мину бы сюда, – проговорил он мечтательно.
– Нужна помощь, – кивнул Тимофеев и посмотрел на Вику.
– Нет! – воскликнула та. – Я останусь здесь! Это мы во всем виноваты…
– Ну вот, сейчас мы начнем считаться, где чья вина! – рассердился Фомин. – Не женское это дело – воевать с динозаврами! А ну, марш в двадцатый век за подмогой!
Вика попятилась, ее губы задрожали от обиды. Но ослушаться такого приказа было просто немыслимо.
– Я вернусь, – сказала она. – Немедленно! Вы только продержитесь немного…
– Одну секунду как-нибудь продержимся, – заверил ее Фомин.
И Вика исчезла.
– Какую секунду, Коля!? – улыбнулся Тимофеев. – Ретромотив работает совсем не так. Это он назад вернется с запозданием на секунду. А сюда, в наш с тобой момент времени, им надо будет еще прицелиться да попасть. И вспомни, где мы с тобой финишировали?
– На полянке, – ответил Фомин. – Там наиболее стабильная точка пространства.
– Вот-вот. А сколько мы добирались оттуда до Кощеевой Мороки?
– Часа четыре…
– Выходит, если они даже кинутся к нам на помощь сию же секунду, то доберутся до нас через несколько часов. Теперь тебе понятно, Коля, как крепко мы влипли?
Фомин поглядел на бесновавшихся возле моста ящеров.
– Это мне понятно, – согласился он. – И все же они не прошли. Мы должны продержаться эти часы. Давай попробуем расшатать эту лесину. Неужели мы, двое здоровых, правильных мужиков, с ней не совладаем?
Тимофеев встряхнул свой драгоценный чемодан, прикидывая, нет ли там чего подходящего на данный случай. Затем прислушался к себе, не мелькнет ли какая светлая и спасительная мысль.
– Давай, – сказал он медленно. – Что-то нужно делать… Ну-ка, разом – взяли!
29. Кто придет на помощь
Именно девушку Вику, растерзанную, перепачканную в пыли мелового периода мезозойской эры, и увидели на пороге комнаты Света и Тахион.
– Вика! – вскричал Тахион, вскакивая и опрокидывая табурет. – Бог мой! Вы живы, дитя мое? Но как вы сюда попали?..
– С помощью вашего ретромотива, – торопливо заговорила Вика, проходя в комнату. – Здравствуйте, Света. Я много слышала о вас, когда изучала биографию Виктора Тимофеева. Я очень рада знакомству с вами… Но все это после. Коллега Тахион, они остались в шестьсот двадцать четвертом году, чтобы вдвоем задержать стадо голодных динозавров, которое рвется на окрестные поселения протославян. Им нужна немедленная и эффективная помощь!
– Откуда в седьмом веке динозавры? – удивился было Тахион, но тут же оборвал сам себя: – Где ваш ретромотив?
– Он разрушен.
