— Здравствуй. — Она обошлась без улыбки, здороваясь с Майком.
— Куда ты подевалась?
— Никуда. Я на том же месте. Только мой брак…
Она обреченно махнула рукой.
— Сочувствую, — сказал Майк. — Мне очень жаль.
— Майк!
— Да, — откликнулся он.
— Я пришла, чтобы сказать тебе… — По ее спине побежали мурашки. — У меня будет ребенок.
Майк осторожно поставил бокал на барную стойку.
— Поздравляю. — Его улыбка была застывшей, словно замороженной. — Твой муж, наверное, пляшет от счастья.
Лицо Каролин так покраснело, что ей казалось, будто оно вот-вот лопнет от прилива крови.
— Майк, — сказала она, — ведь это не его ребенок.
— Конечно, — все так же улыбаясь, сказал он.
— Твой, Майк.
— Ребенок — это счастье. У меня уже куча внуков, я знаю, что это такое.
Он протер стаканы, которые шеренгой выстроились перед ним, потом обошел стойку бара и помог Каролин слезть с высокого стула.
— Береги себя. Ребенок и выпивка несовместимы.
Мужчина за ближайшим столиком поднял вверх бокал.
— Во всем слушайся Майка, детка. Он чертовски умный парень.
На обратном пути к дому Карелии твердила в уме глупую строчку из какой-то песенки: “Вот какая я девочка, специально для мужчин…” И под конец окончательно поняла, что никаких настоящих мужчин в ее жизни больше нет.
Она внезапно остановилась среди потока прохожих. Она почувствовала, что носит в себе сына, ощутила его тяжесть.
Грэм позвонил и предупредил, что зайдет вечером. Странно было видеть его здесь, в квартире, словно пришельца с иной планеты.
— Как дела? — задал он вопрос абсолютно формально, чтобы только нарушить молчание.
— Отлично.
Она гадала, зачем пришел Грэм. О разводе он ни разу не обмолвился. Только рассказывал, как ему приходится тяжело на работе — сколько дел навалилось.
— Кстати, ты знаешь, договор на квартиру кончается через полтора месяца, и я хочу знать: каковы твои дальнейшие планы?
— Понятно, — кивнула Карелии. — Ты скоро о них узнаешь.
Грэм замолчал надолго, стоя у двери и не решаясь уйти. Он был похож на себя прежнего, на того парня, который впервые пригласил ее на свидание. О ребенке Карелии ничего не сказала.
После ухода Грэма она прошлась по всем комнатам. Конечно, оставаться здесь ей было не по карману — она это знала, — но все откладывала поиски другого жилья.
Страх накатывал на нее, словно морской прибой. У нее были небольшие сбережения в банке, куда поступали на ее счет те почти символические деньги, что она зарабатывала в книжном магазине. Этого могло хватить всего на несколько месяцев, причем ей одной, но никак не на рождение и последующие расходы на ребенка.
Надо было срочно переезжать в дешевый район и подыскивать другую, пусть временную, но реально оплачиваемую работу. Однако она так и не представляла, чем же может заняться. После колледжа найти работу было гораздо проще, чем сейчас. Сейчас уже слишком поздно.
Прогуливаясь как-то вечером, она обнаружила вывеску с названием “Мир тесен” и стрелкой, гостеприимно указывающей на подвальный этаж. Что-то манящее было в этом названии. Карелии осторожно спустилась по крутым ступеням вниз. Мир оказался действительно тесен.
Это была лавка, где продавали кукольные домики. Каролин окинула взглядом полки, и улыбка засветилась на ее лице.
Женщина лет пятидесяти, со встрепанной гривой волос, уже тронутой сединой, возникла откуда-то из сумрака лавки и спросила ласково, без всякой обычной навязчивости продавца.
— Вы что-то ищете?
Каролин отрицательно качнула головой, поспешив избавить хозяйку лавки от ненужных иллюзий насчет выгодной покупательницы.
— Нет-нет. Просто очень давно я много времени проводила в таком же магазинчике. Сейчас я как будто вернулась в прошлое. Женщина понимающе улыбнулась.
— Я рада, что с вами это случилось. Впрочем, такое часто бывает с теми, кто сюда заходит.
Карелии взяла в руку крохотный пластиковый телевизор. Когда-то она украла такой же у кудрявой девочки Иветты. Ей было четыре года. Иветте, наверное, пять. И няня, чернокожая Лаура, смастерила из обувной коробки тот маленький дом. В ход тогда шло все, что ни попадало под руку. И Мэг, тогда еще нормальная, и Адам, тогда еще живой, сидели на полу, и все вместе они развлекались, играя в этот кукольный мир.
Рука Каролин потянулась к маленькой колыбели, выставленной на полке.
— Мне бы, конечно, хотелось устроить кукольный домик у себя дома. Для моего ребенка, — добавила она после паузы.
Никому, кроме Майка, она еще не открывала своей тайны. Продавщица магазинчика была второй.
— Поздравляю! Разумеется, ребенку нужен кукольный домик. Вы можете заказать отдельные детали, а соберете его уже сами. Куда вам их доставить?
— Нет-нет. Я очень неловкая, боюсь, я не сумею…
Каролин не могла признаться, что у нее нет денег даже заплатить за квартиру.
— Советую вам взять этот комплект. Он как раз рассчитан на начинающих.
Каролин увидела картинку на коробке, и глаза ее невольно загорелись. Это был двухэтажный особнячок в викторианском стиле, с верандой, опоясывающей первый этаж, с ажурными колоннами, поддерживающими кровлю над ней, и заманчиво поблескивающими окошками крохотной мансарды, в которых как бы отражался близкий океан. Такой дом мог бы стоять на уединенном острове где-нибудь в Европе, может быть, в Англии, и счастливая супружеская пара могла бы там жить и растить ребенка.
Каролин мгновенно забыла, что ей надо искать работу и дешевое жилье, что ее деньги тают, как снег под весенним солнцем.
“Я окрашу его под серый камень, обдуваемый морскими ветрами”, — подумала она и сказала:
— Пожалуй, я куплю этот набор.
Она хотела тотчас забрать коробку, но продавщица и слышать об этом не пожелала.
— Как можно! Вы беременны, вам нельзя поднимать тяжести. Скажите ваш адрес, и я сама принесу домик, как только закрою магазин.
Будущий визит продавщицы доставил Каролин немало хлопот. Женщину, наверное, надо угостить чаем, каким-нибудь кексом и печеньем. Все это Каролин купила на обратном пути и задолго до назначенного часа сервировала по своему вкусу стол.
Она еще никогда не принимала в квартире своего собственного гостя. Хотя гостьей продавщицу из игрушечной лавки вряд ли можно было назвать. Даже имени ее Каролин не спросила, а теперь терялась в догадках, как ее встретить.
В шесть часов вечера прозвенел звонок. На пороге стояла та самая женщина с объемной коробкой в руках.
