— Что за глупости, Том, пошли. — Она проскользнула в дверь, оставив его на паперти одного.
Ледяной ветер визжал, набрасываясь на стены церкви, как какой-нибудь хищный дух. Небо все больше темнело. Можно было подумать, что наступает ночь, хотя не было еще и полудня. Краем глаза он уловил какое-то движение. Он поднял голову. Наверху не было никого, кроме дюжины каменных химер, глядевших на него выпученными глазами, насмешливо оскалив пасти и высунув языки. Из языков лилась, точь-в-точь как слюна, дождевая вода. Он отвернулся и нервно пригладил волосы. Он не мог сдвинуться с места ни вперед, ни назад. Посмотрев на статую Магдалины, он невольно попятился. Статуя изменила положение. Глаза ее были опущены и смотрели прямо на него, рука, державшая чашу, теперь, казалось, была поднята и указывала на небо.
— Я не могу войти, Кейти! — крикнул он.
В ответ в глотках химер послышалось глухое ворчание, а затем они стали визжать и лаять на него, как взбесившиеся собаки.
— Кейти!
Сквозь визг и лай до него донесся из-за больших дубовых дверей голос его жены:
— Ты знаешь, что надо делать, Том! Ты знаешь, что надо делать!
Том посмотрел на стремянку и молоток. Схватив молоток, он стал подниматься по ступенькам. Стремянка заскрипела и чуть сдвинулась с места. Когда он добрался до нижнего ряда химер, ветер набросился на него с новой силой. Он размахнулся молотком, собираясь ударить первую из тварей. У той потекли из пасти слюни, она плюнула в Тома. Он нанес удар по ее морде, и мягкий песчаник разлетелся мелкой крошкой. Та же участь постигла и двух ее соседок.
Задыхаясь и плача, он полез еще выше, ко второй шеренге чудовищ. Но, пока он лез, с химерами произошла трансформация, и Том застыл в изумлении на ступеньке. У первой из них было лицо Давида Фельдберга, которое стало умолять его взять спрятанные свитки. Вторая голова принадлежала арабскому ученому Ахмеду, а третья — управляющей реабилитационного центра Тоби.
— Не делай этого, Том! — вопили головы. — Не надо!
— Не давай им себя одурачить! — донесся голос Кейти из-за дверей. — Не давай себя одурачить!
По-прежнему рыдая, Том раскрошил молотком первую голову, а затем двумя быстрыми ударами покончил и с остальными. Ветер подхватил черную пыль, а крупные куски камня посыпались на землю.
— Заходи! — крикнула Кейти.
В это время мощный порыв ветра налетел из-за угла, оттолкнув стремянку от стены, и она застыла, покачиваясь на одной ноге, но все-таки вернулась на прежнее место, громко ударившись о стену. Придя в себя, Том увидел, что до Магдалины остается совсем немного ступеней. Пока он взбирался по ним, ураганный ветер хлестал его по лицу, заставляя жмуриться. Задыхаясь, он протянул руку к статуе. И в тот момент, когда его пальцы коснулись холодного камня, ветер, словно чья-то гигантская лапа, выхватил из-под него стремянку и бросил ее в темноту двора. Том почувствовал, что падает в какую-то черную дыру, бесконечно вращаясь по спирали.
Он приземлился на ноги уже внутри церкви, сразу за дубовыми дверями.
Небольшая кучка верующих — человек десять — собрались у алтаря. Среди них была и Кейти. Она улыбнулась ему, а остальные, похоже, не заметили его появления.
— Что ты здесь делаешь, Кейти?
Она покачала головой, сочтя, что вопрос дурацкий.
— Мы бодрствуем в ожидании утра, Том.
Кейти отвернулась. Оглядев внутренность церкви, Том увидел, что она осквернена. В трех местах на бледно-желтых стенах синей краской было написано слово «ЛЖЕЦ». Оно бесконечно повторялось. Надпись загибалась по кругу, и слова уменьшались от края к центру, где превращались в уродливое пятно краски.
Том приблизился к алтарю. Молящиеся что-то, бормотали. Перед алтарем оказалась каменная винтовая лестница, уходившая вниз, в полутемный склеп. На каждой ступеньке были выгравированы какие-то таинственные руны и слова на иврите. Молящиеся во главе со священником спускались друг за другом по лестнице. Том разобрал наконец, что они полушепотом напевают: «Лжец, лжец, лжец». Он присоединился к ним, встав за Кейти, и тоже стал петь:
— Лжец, лжец, лжец.
48
— А когда вы во сне крушили молотком эти лица, то получали от этого удовольствие? — спросила Тоби.
— О да, — с готовностью подтвердил Том. — Я помню, что с особым удовольствием разделался с вами.
Тоби захихикала, как школьница.
— Я так и знала! Я так и знала, что вы это скажете.
— Неужели действительно так необходимо, чтобы ваши недоумки слушали все это? — спросил Том, кивнув на Кристину, присутствовавшую при их беседе с самого начала.
Она сидела, перевернув стул задом наперед, сложив руки на спинке и опершись о них подбородком. Кристина не сводила глаз с Тома и не сказала за все время ни слова.
— Я не позволяю пациентам оскорблять друг друга, — произнесла Тоби ровным тоном. — Можете говорить абсолютно откровенно, но оскорбления не допускаются.
Одна из сотрудниц центра просунула голову в дверь и сообщила, что кто-то хочет срочно поговорить с Тоби по телефону.
— Побеседуйте пока друг с другом, детки. Я вернусь ровно через минуту. Побеседуйте.
Помучавшись в молчании минуты три под немигающим взглядом Кристины, Том сказал:
— На этот раз, по крайней мере, мы все признали, что вы действительно находитесь здесь. А то я уже начал подозревать, что вы всего лишь призрак. В прошлый раз вы выкинули очень эффектный трюк.
Кристина ничего не ответила, но один раз моргнула, очень медленно. Том покачал головой. Он подумал, что, раздвинув занавес из прямых и гладких волос, можно, наверное, увидеть, что когда-то это бледное, помятое лицо было красивым. Фигура же ее из-за изматывающего отсутствия аппетита была как у подростка.
— Я знаю, ты хочешь меня.
— Что?
— Да-да, я знаю.
— Да я скорее соглашусь лечь в койку с трупом.
— Это ты уже делал.
Том ответил ей гневным взглядом. Кристина на этот раз даже не моргнула. Больше они до возвращения Тоби не разговаривали.
— Ну, надеюсь, вы не скучали и остались довольны беседой? — спросила она.
— Нет, — сказал Том.
— Да, — сказала Кристина.
— Вот и хорошо, — сказала Тоби. — Очень хорошо.
— Спросите его о педофилии, — сказала Кристина, поднимаясь со стула. — Он увлекается школьницами.
Под испепеляющим взглядом Тома она покинула комнату, бросив на него напоследок взгляд через плечо.
— М-да, — произнесла Тоби.
Том все еще гневно смотрел на закрытую дверь.
— Не расстраивайтесь, Том. Я же предупреждала вас. Кристина запоминает все, что слышит. Но толком она ничего не знает, поверьте мне. Выхватывает тут и там обрывки информации, вот и все. Я думаю, это связано с ее болезнью.
