К ним подошли Дэмдэм Кра и Энита с Черником и Синдом.
— Кто это был?
— Савиен, учитель Вианора.
— А старуха?
— Она из Гамо. Я так понял из её речей, — сообщил рыцарь, — что Сэпир её обманул. Видимо, у нее-то он и разжился рулеткой.
— Кто бы мог подумать, что рулетку Астиаля надо искать в Гамо! — покрутил головой Черник. — Вот так сюрприз будет для Семилена. Что ж, Черный Граф преуспел в поисках больше, чем паладины Астиаля.
— А он вовсе и не черный, — неожиданно сказала Энита.
— Кто? Сэпир?!. Почему, Ни?
— Да нет, Савиен, учитель Вианора. Дуанти рассказывал, что наставник Вианора считал себя черным магом, но это совсем не так.
— Конечно, не так, — согласился Трор. — Дуанти просто не вник в рассказ. У Каттор-Хата своя тропа. Они не признают цветов — ни черного, ни белого.
— А мне не понравилось, — у Стагги Бу наконец-то прорезался голос. — Чего это он запретил мне предсказывать! И зачем он обзывал нас детками?
— Да нет же, Стагга, — со знанием дела принялся объяснять Дуанти. — Ты не понял. Савиен остался очень доволен, это же ясно. По счету магов ученик ученика идет на счет учителя, поэтому Савиена только порадовало, что у Вианора столько нас всех, да ещё такие, как Трор или…
— Или Грэм, — закончил Синд. — Согласен, Дуанти. Это, пожалуй, впервые за всю историю Анорины, чтобы принц ольсков проходил выучку Каттор-Хата.
— Да, и я не думаю, чтобы Тикей Йор был от этого в восторге, — вставил Черник.
Пока они так беседовали, вернулся Вианор, а с ним был Тикей Йор. Вианор казался несколько озадаченным.
— Вам всем не худо это знать, — начал маг. — Эта старуха, как вы уж поняли, — хозяйка Гамо. Сэпир обманом похитил у неё рулетку. Он пообещал ей замену — и не дал ничего.
Маг окинул взглядом всю компанию.
— А как вы думаете, в качестве чего использовала добрая женщина из Гамо чудеснейшее из творений Астиаля? В качестве стола для разделки рыбы, вот как!
Никто не засмеялся. Вианор продолжал:
— Что ж, подлость Сэпира теперь обернулась против него. Пожалуй, без этой старухи из Гамо нам было бы трудней совладать с рулеткой. И Савиен, и хозяйка Гамо готовы помочь нам, но… Но не за просто так.
Тикей Йор слегка нахмурился:
— Нам что же, включать их в Круг?
— Тикей, а как же еще? — спокойно спросил Вианор. — На то он и Всеанорийский Круг!
Магистр Йор покачал головой:
— Ольски и паладины Семилена в одном круге с шаманами Куманчира и Каттор-Хата! В какое время мы живем!
— Что же такого? — вступился Трор. — Ведь и Вианор из Каттор-Хата, а я — из Туганчира. Но мы же вошли в Круг Семилена.
— Вы — другое дело, Браннбог. Вы чисты. Хотя все же плохо, что вы не приняли нашу веру.
— У нас своя тропа, и у каждого из нас своя дверь, — твердо возразил Вианор. — Этак ты начнешь подражать друидам Кардоса, магистр Тикей. Само то, что сил Семиленского Круга сейчас не хватает, говорит о том, что в Семилене нет полноты знания и силы. Смотри, — в Кардосе и путь Семилена считают ересью. И вот, ныне мы замыслили Круг всей Анорины — и что же? Нам некого звать в него от Кардоса — из всех друидов ни единого мага.
— Ну, так есть я! — неожиданно прогремел Дэмдэм Кра. — Есть я, Вианор!
— Слава дубравам Кардоса, что есть ты, — ответил маг. — Дуанти одному было бы не справиться.
Дуанти и Грэм вопросительно взглянули один на другого: о чем это они говорят? А Тикей Йор, помолчав, сказал:
— Видимо, ты в чем-то прав, Вианор. Но какова все же цена этих двоих?
— Цена большая, Тикей, — негромко отвечал Вианор. — Старуха хочет вернуть назад потерянное — рулетку Астиаля.
— Вот как! Под рыбный стол! — невольно вырвалось у Дуанти. — Нехило!
Тикей Йор нахмурился.
— Цена Савиена тоже высока, Браннбог, — меж тем обратился Вианор к Трору. — После того, как с Сэпиром будет покончено, в Каттор-Хате хотят получить назад Ольсинг.
Теперь омрачилось лицо Трора.
— Вернуть Ольсинг, чтобы отдать Ольсинг… Да, ты не обрадовал меня, Вианор.
— Не порадовал, — подтвердил маг. — Но наивысшую плату придется уплатить все-таки мне.
— Какую? — это спросил Грэм.
— Мою силу мага, — отвечал волшебник.
И он закончил:
— Так что вот, друзья, — до завтра время есть, — пусть каждый все взвесит сам.
— А тебя, Дуанти, — неожиданно сказал Вианор, — хочет видеть некто Цуйчи, шаман из Куманчира. Ты помнишь такого?
Дуанти наморщил лоб:
— Н-нет, что-то не…
— Что ж, пора вспомнить.
И Вианор с Трором и с Тикеем Йором двинулись прочь от остальных, беседуя на ходу. Грэм услышал, как Вианор спросил магистра Семилена:
— А что же, Тикей, — Остим Жар не захотел покинуть Семилен?
— Не захотел, — коротко подтвердил Тикей.
— Жаль. А Хорбирут?
— Мы не видели его лет пятнадцать. Ни слуху, ни духу.
— Вот как! А ты не думаешь, Тикей?..
— Думаю, — бросил Тикей Йор и повторил, вздохнув, — ещё как думаю.
И даже с отдаления Грэм почувствовал, как опечалился его учитель при этих словах.
* * *
— Миранна!
— Да нет, Грэм, это не Миранна, это я, — говорил Дуанти, тряся своего друга за плечо. — Так что не вздумай меня обнять со сна.
— А, это ты…
— Ну, ясно, я. Здоров же ты спать!
— Дуанти, знал бы ты, что мне снилось!
— Да уж понятно — что. Ты лучше послушай — а кстати, заодно уж и одевайся — что я узнал от Цуйчи.
— Это тот шаман, про которого вчера Вианор…
— Да, да, он самый. Вот твоя рубашка, не ищи.
И пока Грэм одевался и разминался, стряхивая сон, Дуанти рассказал ему, что поведал вчера его наставник — шаман из Куманчира Цуйчи. Оказывается, когда барситы привезли его из набега на Кардос, Дуанти был при смерти. Он так бы и умер, не появись у костров барситов Цуйчи. Шаман же получил знак: с ним в степи заговорил волк и велел — так это пересказал Цуйчи — взять у барситов ненужное и сделать нужным. И он забрал Дуанти у барситских лучников, чтобы, как Цуйчи сказал им, похоронить по обряду. Шаман не солгал — чтобы вытащить Дуанти с того света, ему действительно пришлось провести мальчишку через смерть. Без этого было нельзя — на то оно и великое посвящение, что один умирает и рождается новый. Вот только Дуанти до времени забыл обо всем этом, хотя и шел с тех пор, не зная того, тропой магов.
