Чёрный хромированный «фоккер» мягко приземлился; в баре тихонько зазвенели бутылки, когда шасси коснулось бетона крыши. Дрожь мотора утихла.
— Порфир, что касается Робина, то первый шаг придётся сделать мне. Я собираюсь поговорить с ним сегодня вечером. Наедине. А пока что я хочу, чтобы ты держался от него подальше.
— Порфир доволен, мисси, — произнёс парикмахер, когда за их спинами открылась дверца кабины.
И вдруг рванулся, дёрнул пряжку пристяжного ремня, а Энджи, повернувшись, увидела в проёме оранжевую парку, поднятую руку, зеркальные очки. Шума от пистолета было не больше, чем от зажигалки, но Порфир конвульсивно дёрнулся, его длинная чёрная рука схватилась за горло. Охранник, задвинув за собой дверь, бросился к Энджи.
Что-то твёрдое ткнулось ей в живот. Порфир, как тряпичная кукла, обмяк на сиденье, изо рта у него высунулся острый кончик розового языка. Непроизвольно она опустила глаза — всего-навсего чёрная хромированная пряжка пристяжного ремня с налепленным на неё ромбом из зеленоватого пластика.
Потом взгляд Энджи упёрся в белый овал лица, обрамлённый оранжевым нейлоновым капюшоном. Энджи увидела собственное лицо — белое от шока, удвоенное серебром линз.
— Он что-нибудь пил сегодня?
— Что?
— Он. — Большой палец дёрнулся в сторону Порфира. — Он пил какой-нибудь алкоголь?
— Да… пару часов назад.
— Вот чёрт. — Голос был женский. Фигура повернулась к потерявшему сознание парикмахеру. — А я вкатила ему транквилизатор. Не хотелось бы подавить дыхательный рефлекс, знаешь ли. — Энджи смотрела, как женщина щупает Порфиру пульс. — Думаю, с ним всё в порядке. — Кажется, женщина пожала плечами где-то в глубинах своей огромной парки.
— Охрана?
— Что? — Блеснули очки.
— Вы из службы безопасности «Сенснета»?
— Чёрт побери, нет. Это похищение.
— Вы меня похищаете?
— Наконец-то дошло.
— Почему?
— Причины довольно необычные. Кое-кто точит на тебя зуб. И на меня тоже. Предполагалось, что этим займусь я, то есть уволоку тебя на следующей неделе. Хрен им. Всё равно мне надо с тобой поговорить.
— Вам? Поговорить со мной?
— Ты знаешь кого-нибудь по имени 3-Джейн?
— Нет. То есть да, но…
— Побереги дыхание. Уносим ноги. Быстро.
— Порфир…
— Он скоро очнётся. И, глядя на него, мне бы не хотелось при этом присутствовать…
Глава 31
3-Джейн
«Если всё это тоже находится в загородном доме Бобби, — подумал Слик, открывая глаза посреди какого-то закруглённого узкого коридора, — то дом его — ещё более странное место, чем ему показалось в первый раз». Воздух в проходе был плотный и словно бы мёртвый. Светящаяся полоса зеленоватой стеклянной плитки на потолке создавала впечатление, будто бредёшь глубоко под водой. Потолок и стены туннеля — из какого-то стекловидного бетона. По ощущению — тюрьма.
— Наверное, мы вышли в подвал или в какое другое подобное помещение, — сказал он, обратив внимание на слабое эхо от своих слов.
— Не вижу причины, почему мы должны были попасть в тот же самый конструкт, который ты видел раньше, — возразил Джентри.
— Тогда что это? — Слик тронул бетонную стену, та была тёплой на ощупь.
— Какая разница, — отозвался Джентри. Не оглядываясь по сторонам, Джентри зашагал вперёд. За поворотом пол превратился в неровную мозаику из битого фарфора — осколки были вплавлены во что-то, похожее на эпоксидку, скользкую под подошвами.
— Взгляни на это…
Тысячи различных узоров, и все из осколков, и никакого общего замысла — яркие кусочки подобраны наобум, по чистой случайности.
— Искусство. — Джентри пожал плечами. — Чьё-то хобби. Кому как не тебе это оценить, Слик Генри.
Кто бы ни были эти дизайнеры, о стенах они не побеспокоились. Слик присел, чтобы провести пальцами по мозаике пола, почувствовал зазубренные края битой керамики, гладкий твёрдый пластик между ними.
— Хобби? Что ты имеешь в виду?
— Это вроде тех штук, которые делаешь ты, Слик. Эти твои игрушки из металлолома… — Губы Джентри опять вытянулись в напряжённую, сумасшедшую усмешку.
— Много ты понимаешь! — огрызнулся Слик. — Угробил свою дурацкую жизнь, чтобы сообразить, какая форма у этого твоего киберпространства, а у него, может, и формы-то никакой нет. И потом, кому до этого дело?
Ничем случайным ни в Судье, ни в остальных и не пахло. Процесс был случаен, но результаты должны были отвечать внутренней боли, которую он не мог выказать напрямую.
— Да ладно тебе, — пожал плечами Джентри. — Пошли.
Но Слик не двинулся с места, лишь поднял глаза, увидел напряжённое лицо. Бледные, тусклые глаза «философа» в этом призрачном свете казались серыми. И почему он вообще терпит Джентри?
Потому что на Пустоши нельзя прожить одному. Плевать на электричество. Вся эта хозяйственная рутина — в сущности дребедень. Просто нужен кто-то рядом. С Пташкой не поговоришь: парнишку вообще мало что интересует, а кроме того, всё, что он мелет, сплошь захолустная чушь. И пусть Джентри ни за что этого не признает, Слик чувствовал, что тот понимает многое.
— Ладно, — сказал Слик, вставая, — пошли.
Туннель скручивался, завивался кишками. Участок с мозаичным полом остался позади, за бог знает сколькими поворотами и спусками-подъёмами по коротким винтовым лестницам. Слик всё пытался представить себе, как выглядит снаружи здание, у которого такие подвалы, и не мог. Джентри шагал быстро, не переставая щуриться и покусывая губу. Слику казалось, что воздух становится всё более спёртым.
Поднявшись по ещё одной лестнице, они вышли на прямой отрезок коридора, превращающегося в глубине вообще непонятно во что. Коридор был шире предыдущих участков с поворотами, и пол здесь был бугристым и мягким от множества небольших мохнатых ковриков, слоями разложенных на бетоне. Каждый коврик имел собственный узор и расцветку — в основном красных и синих тонов, — но, если вглядеться, все орнаменты состояли из всё тех же зубчатых ромбов и треугольников. Запах пыли стоял здесь гуще, и Слик решил, что это от ковров: они выглядели совсем ветхими. Те, что лежали наверху и поближе к центру, местами были протёрты до дыр. Тропа. Будто кто-то годами ходил здесь туда-сюда. Одни секции световых полос над головой были совсем тёмными, другие слабо пульсировали.
— Куда теперь? — спросил он Джентри. Тот смотрел себе под ноги, теребя большим и указательным пальцами пухлую губу.
— Туда.
— С чего ты взял?
— Потому что это совершенно не важно.
От хождения по коврам у Слика устали ноги. Приходилось следить за тем, чтобы не споткнуться, попав носком в протёртую кем-то дыру. Однажды он наступил на стеклянную плитку, отвалившуюся от полосы освещения. Через равные промежутки им попадались участки стен с заделанными бетоном арками. Они выделялись своей более светлой фактурой.
