Мистер Гайз вдруг вскинул руку и собрал пальцы в кулак:
— Как открыть паровые клапаны, черт бы их побрал?
— Посмотри на левом пульте, — отозвался Бринк.
Мистер Гайз уселся в капитанское сиденье, заходившее под его весом ходуном. Просунув ноги под пульт, он попытался подтянуть кресло поближе к приборной доске, но то словно к полу приросло.
Зик отступил к стене и привалился к ней, намотав заветный строп на руку. Заметив, что один из индейцев — кто именно, непонятно — смотрит на него, он произнес:
— Вы, это… недавно на этом дирижабле, да?
— Заткните щенку рот, — сказал Паркс, не оборачиваясь. — Мне плевать кто и как, но заткните, или это сделаю я.
Капитан неласково взглянул на одного, потом на другого, но в конце концов остановился на Зике, который уже вовсю лепетал:
— Все, я молчу, молчу, простите! Я заткнусь, просто я, это, пытался поддержать разговор.
— Никому твои разговоры не нужны, — вставил мистер Гайз.
Капитан разделял его мнение:
— Просто держи рот на замке, и все с тобой будет хорошо, а мне не придется отвечать перед этой чокнутой старухой. Не заставляй нас вышвырнуть тебя без сети или веревки, малец. Если понадобится, мы так и поступим, а ей я скажу, что это был нечастный случай. Доказать она ничего не сможет.
Зика тоже посещали подобные мысли. Он постарался стать как можно незаметнее, вжавшись костлявой спиной в дощатую обшивку и захлебываясь собственным страхом.
— Уяснил? — спросил капитан, глядя ему прямо в глаза.
— Да, сэр, — прохрипел мальчик.
Зик хотел еще спросить, можно ли снять маску, но боялся опять навлечь на себя чей-нибудь гнев. У него уже не вызывало сомнений, что любой член экипажа мог бы прострелить ему голову, даже не поздоровавшись.
Края маски нещадно скребли его кожу, а ремешки так сжали череп, что у него разве что мозги через нос не лезли. Зик был готов расплакаться, но от ужаса не решался даже сопеть.
Мистер Гайз возился с обоймой кнопок, молотя по ним чуть не наугад, словно и знать не знал, какая за что отвечает.
— У этих убогих зажимов даже размыкателей нормальных нет. Ну и как, скажите на милость, мы должны отстыковываться от…
— Мы ведь не просто причалили, — напомнил ему Паркс. — Мы врезались в башню. Если понадобится, выйдем и сами подтолкнем судно.
— Времени нету. Как снять захваты? Есть тут вообще такой узел? Может, рычаг какой-нибудь? Для устойчивости у нас используются крюки; как их отцепить?
— Может, вот этот? — произнес Бринк, перегнувшись над спиной помощника, протянул бледную руку к какому-то рычагу и дернул его.
Ко всеобщему облегчению, снаружи донеслось клацанье механизмов.
— Сработало? Отчаливаем? — бурчал мистер Гайз, словно кто-то в рубке был осведомлен лучше его.
Ему ответил сам дирижабль, заворочавшись в дыре, которую сам и проделал в боку недостроенного здания. Застыл — и начал крениться. У Зика было чувство, что «Клементина» не отчалила, а просто валится откуда-то. Желудок его ухнул вниз, потом устремился ввысь: летучее судно отделилось от башни и как будто бы перешло в свободное падение. Но замерло, выровнялось; нижняя палуба перестала наконец колыхаться, точно кресло-качалка.
Зик почувствовал, что его вот-вот вырвет.
В нем закопошилась та самая масса, которую он проглотил после убийства китайца. Рвота поползла по пищеводу, выжигая всю плоть на своем пути и громогласно требуя, чтобы ее выпустили.
— Меня сейчас… — выдавил он.
— Блеванешь в маску — и будешь этим дышать до самой высадки, парнишка, — предостерег капитан. — Снимешь маску — и ты труп.
В глотке у Зика что-то заворчало, и он рыгнул, ощутив вкус желчи и пищи, которую ел в последний раз, хотя и не помнил уже, что это было.
— Сдержусь, — сказал он, чтобы у рта появилось какое-то иное занятие, нежели извергать рвоту. — Меня не вырвет, — сказал он себе, надеясь, что остальные ему верят или же, по крайней мере, перестали обращать на него внимание.
Включился двигатель по левому борту, и дирижабль закружился на месте, но наконец обрел равновесие и пошел на подъем.
— Плавней! — рявкнул капитан.
Паркс откликнулся:
— Иди к черту!
— Мы в воздухе, — объявил мистер Гайз. — Держимся ровно.
— И уносим отсюда ноги, — добавил капитан.
— Дерьмо! — сказал вдруг один из индейцев.
Это было первое английское слово, которое Зик от них услышал, и ничего хорошего оно не предвещало.
Он пытался себя остановить, но не сумел — задал-таки вопрос:
— Что такое?
— Господи! — ахнул капитан Бринк, бросив взгляд в крайнее справа окно. — Крог и его дружок нашли нас. Святые черти, а я-то думал, ему потребуется больше времени. Так, все за дело. И держитесь, иначе все мы покойники.
16
Свет фонаря Свакхаммера упал на шаткую груду сломанных ящиков, которые кто-то накидал друг на друга, да так и оставил вязнуть в грязи. Похоже, обходного пути не имелось.
— Сначала я, — сказал здоровяк. — Мы сейчас уже довольно далеко отошли от «Мейнарда». Думаю, основная их масса сейчас там. Эти твари никогда не устают. Они будут царапать пол, пока руки не сотрут до костей. И чем больше будет шума, тем больше их туда набежит.
— И тем меньше останется рядом с нами, — пробормотала Брайар.
— На это вся надежда. Дайте-ка я сперва осмотрюсь наверху на всякий случай.
Он придавил ножищей самый нижний ящик, и тот с хлюпаньем ушел в грязь на пару дюймов. Убедившись в его устойчивости, Свакхаммер перенес вторую ногу и не спеша полез наверх. Металлические обручи, придававшие конструкции жесткость, ответили пронзительным скрежетом, который в глухой утробе подземелья казался громче всяких выстрелов.
Все невольно поежились и притихли. Только Люси спросила:
— Слышишь что-нибудь?
— Нет, — ответил Свакхаммер, — но нужно еще оглядеться.
Брайар заерзала и высвободила подошву из грязи, однако быстро вернула ее на прежнее место. Ничего более-менее твердого поблизости не нашлось: куда ни поставь ногу, сразу же начинало засасывать в вязкую, раскисшую землю.
— А что вы там высматриваете? Трухляков?
— Ага. — Свакхаммер привалился плечом к крышке люка и прижал колени друг к другу. — В восточном туннеле их было пруд пруди. Мы прошли на восток прямо под ними, но я не уверен, все ли они остались позади. А теперь всем молчок.
Дешевые сосновые ящики застонали под его ногами, грязь отвратительно зачавкала, угрожая обрушить всю груду. Однако конструкция выдержала, а Свакхаммер спохватился и стал двигаться еще тише, стараясь поднять люк без лишнего шума.
