Александр Уваров невольно посмотрел на царя: внутреннее раздражение проявлялось в нем лишь в слегка нахмуренных бровях. К стене был придвинут еще один стол, по всей видимости, рабочий, – неряшливо, как у какого-нибудь конторского служащего, заваленный толстыми папками с бумагами.
– Ваше величество, я еще не все сказал. За Николая Константиновича себя выдает тайный агент Департамента полиции, бывший поручик лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка Леонид Варнаховский.
Александр Третий нахмурился, отчего на выпуклом лбу обозначилась кривая морщина.
– Кажется, я о нем кое-что слышал…
– Нисколько не сомневаюсь в этом, Ваше величество. В России за ним числится такое огромное количество подвигов, что даже за треть из них его можно было бы отправить на каторгу лет на двадцать! Но он невероятно ловок и умен и как никто другой подходит для предстоящего дела. Сейчас у нас с Болгарией почти нет никаких дипломатических отношений, так что за его действия мы не несем никакой ответственности. Однако если ему удастся занять болгарский престол, Россия от этого только выиграет.
– Но его же могут разоблачить! Вы думали об этом?
– Думал… И поэтому пришел к вам. Ваше величество, интересы империи значат гораздо больше личностных обид. В случае успеха нашей операции этот прохвост сумеет преподнести вам Болгарию на блюдечке, и царствующий дом будет просто обязан признать его великим князем Николаем Константиновичем.
Александр Уваров уверенно выдержал тяжеловатый государев взор. В какой-то момент ему захотелось налить водички из фарфорового графина, чтобы своевременно погасить в глубине грудной клетки назревающий жар, но он сумел перебороть накатившее желание.
– Право, даже не знаю, как вам ответить… Уж никак не ожидал подобного поворота. Честно говоря, я хотел учинить вам разнос, а вы вон куда повернули… Если, конечно, государственные интересы… Куда же без них… – Император вздохнул. – А что прикажете делать с настоящим великим князем? Уж не думаете ли вы, чтобы я отдал приказ умертвить двоюродного брата?
– Это совсем ни к чему, Ваше величество…
– Спасибо за милость, – делано наклонил голову государь.
– …Из Ташкента его можно будет переместить куда-нибудь в другое место. В какую-нибудь глухомань: Якутск, Иркутск, Вологду… можно даже отправить на Сахалин в Александровск. Поменять ему имя и взять с него слово, что он не обесчестит августейшую фамилию досадными откровениями, а уже через год о нем все позабудут.
– Я смотрю, вы уже все продумали, – невесело буркнул Александр Третий.
– Служу государю и отечеству, Ваше величество! – охотно откликнулся Уваров, сделав вид, что не понял иронии.
– А что же будет, если этому Варнаховскому не удастся занять болгарский престол?
– В этом случае у нас будет достаточно времени, чтобы подготовить нового достойного кандидата. Насколько мне известно, мингрельский князь выдвигается по вашей инициативе?
– Верно. Что вы о нем скажете?
– Совершенно безнадежная кандидатура. У болгар он не пользуется никаким авторитетом и не сумеет пройти Народное собрание.
– Вот как? – удивленно проговорил царь. – Впервые об этом слышу. И что же в нем скверного?
– В первую очередь отсутствие воспитания, Ваше величество. По отношению к своим будущим подданным он ведет себя весьма чванливо, имеет дикий и необузданный нрав, весьма падок на женщин и даже не обращает внимания на сопровождающих их мужей и братьев. Я бы даже сказал, что всех женщин Болгарии он считает едва ли не личной собственностью.
– Не ожидал… При встречах генерал производит весьма благоприятное впечатление, – недовольно покачал головой Александр.
– А что же ему еще остается делать, когда он беседует с государем?
– И какое же ваше мнение, Александр Петрович?
– В случае возможной неудачи нужно подыскивать на болгарский престол новую кандидатуру, желательно славянина. А сейчас лучшей кандидатуры, чем из дома Романовых, не сыскать – русский царствующий дом абсолютно лоялен к болгарскому народу, к его обычаям и традициям, – уверенно заключил Уваров. – Болгары это знают и поддерживают Николая Романова.
– Кажется, вы хотели сказать, Варнаховского? – прищурился государь.
– Именно так, – не сумел удержаться от улыбки Уваров.
– Кажется, я вас понял, – тяжело вздохнул император. – Что ж, будем исходить из государственных интересов. Кажется, у меня есть подходящая кандидатура… А сейчас извините меня, мне нужно готовиться к отъезду. Еду в Феодосию, ненадолго. Так что, как вернусь, тотчас вызову вас к себе.
Глава 30
Покушение на государя
Улыбнувшись, Стефан Стамбулов показал ряд мелких зубов, отчего его лицо, больше смахивающее на мордочку мелкого грызуна, приобрело еще более заостренные черты.
– После того случая в ресторане «Люксембург» вы сделались невероятно популярным. Сумели показать свой характер, мы не ошиблись в вас. Именно такой человек и нужен нашему государству: решительный, смелый и, простите меня, тяжелый на руку. А иначе ничего не сделаешь! Порой нам приходится идти на непопулярные меры. Знаете, как меня называют в Болгарии? – неожиданно спросил он.
– Не имею понятия, – слукавил Варнаховский.
– Обер-палочник! Ха-ха! Согласитесь, остроумно. Но как же нам обойтись без кнута, когда народ не желает слушаться? Так что, князь, я вас очень хорошо понимаю. А ведь они совсем забыли о том, что еще недавно при турецком режиме только при одном подозрении в заговоре болгар сажали на кол! Турки увозили к себе наших жен, насиловали наших дочерей, разрушали церкви… – Улыбнувшись вновь, добавил: – Так что мои методы по сравнению с турецкими – всего лишь невинная забава.
Шевельнув пальцем, Стамбулов посмотрел на официанта, вытянувшегося подле стола. Его требование мгновенно было услышано, и в опустевшие бокалы полилось рубиновое бордо.
– С радостью хочу вам сообщить, что Народное собрание Болгарии единодушно поддержало вашу кандидатуру на престол. Я вас поздравляю! Осталось последнее – чтобы кандидатуру одобрил султан, – сказал Стамбулов, сделав небольшой глоток. – Абдул-Гамид весьма влиятельный человек, от его мнения очень много зависит. Нам нельзя этого забывать. А потом, при султане всегда находятся представители глав других государств, без поддержки которых нам просто не обойтись. Мы должны подготовить соответствующую почву для вашего признания в Европе. Сами подумайте, что может случиться с вами лично и что будет испытывать Болгария, если державы Европы вас не признают.
Вино оказалось в меру терпким. Промокнув губы салфеткой, Варнаховский энергично подхватил разговор:
– Полностью с вами согласен. Нужно заручиться поддержкой султана. Кроме того, я смогу вести там переговоры о займе. Сейчас Болгария находится в крайне бедственном положении.
