Дойдя до его площадки, я заколебалась, обуреваемая противоречивыми чувствами.
Потом я приложила ухо к его двери и прислушалась, нервно кусая губы.
Ни звука. Наверху Фрэнк слушал Чарли Паркера.
«То, что я делаю, – совершеннейшее безумие, – говорила я себе, взламывая замок. – Я рискую нажить большие неприятности. Нет, это ужасно глупо!»
Затаив дыхание, я юркнула внутрь. Страшно.
В квартире царил полумрак. Там никого не было. Удачно.
Во мне все бурлило, все чувства были обострены до предела. Я сжимала ляжки. Пот лил с меня ручьем. Я вдруг обратила внимание на то, какой затхлый воздух в этой полутемной квартире. Да, когда трое мужчин живут вместе – это предел. Удивительно, что я раньше этого не замечала. Они что же, никогда не проветривают, эти придурки?
Я вытерла лоб белым носовым платком, и он сразу же стал мокрым. Я с ужасом взглянула на него. Но очень быстро встряхнулась и вошла в комнату Рамона, засунув платок поглубже в карман.
Карманный фонарик на моей связке ключей быстро выхватывал из темноты разбросанные там и сям майки, трусы, брюки. Но шмотки не представляли для меня интереса, я пришла за ботинками.
Кстати, я сама себе в этом так до конца и не признавалась. Это было, если вдуматься, так глупо, что, повернувшись к стенному шкафу, я чуть не бросилась вон из квартиры.
Ботинок, которые я искала, конечно же там не оказалось. Само собой, они были у него на ногах, а не в этом шкафу, который я открыла с бешено бьющимся сердцем, готовая к неудаче. Добро бы я еще нашла там другие. С меня бы хватило похожей модели, это бы доставило мне такое удовольствие. Я была бы вознаграждена благодаря вмешательству небесных сил.
В шкафу действительно оказалась масса ботинок. Но я не успела ими заняться, так как в тот же миг открылась входная дверь. Ну а как же! Это было неизбежно».
Я села на кровать. Я понимала, что крупно влипла. В гостиной зажегся свет. Мне было хреново. Хотелось стать маленькой-маленькой, но я никогда еще не чувствовала себя такой толстой, такой жирной, такой необъятной, как в этой мерзкой комнатенке. Мне с трудом удавалось держать себя в руках. Пришлось укусить себя за ноготь большого пальца, чтобы сдержать громкий вздох.
Рамон был один. Мне повезло, но я поняла это только потом, позже, когда поднималась к себе, полумертвая, оступаясь на каждой ступеньке. Повезло, что я женщина.
Услышав, что он вот-вот войдет в комнату, я опустила голову. Только оперлась на руки, чтобы принять более непринужденную позу, но глаз так и не подняла. Я услышала, что он остановился на пороге, когда тусклый свет горевшей в гостиной лампочки, на которую был накинут платок, проник в комнату, осветив ее, но не целиком. Я почувствовала на себе взгляд Рамона, будто он меня лизнул.
Что он делал? Ни шороха. Ни одного вопроса. Ничего похожего на удивление или гнев. Что он задумал?
– Черт, – со стоном выдохнула я, чтобы разбить этот лед молчания, – я чувствую себя так глупо…
Я подняла на него глаза. Разозлен он не был. Почесывал голову, скривив губы в подобии улыбки.
– Знаешь, я прямо обалдел, когда тебя здесь увидел. Не знаю, что и думать. Не ожидал!
– Я тоже не знаю, что и думать. Может, это все жара виновата. Тебе надо объяснять, почему я здесь?
– Может, на пальцах, Мэри-Джо?
Вот гад! Он говорил с позиции силы. Заранее радовался, потому что был хозяином положения. А я угодила в ловушку самым глупым образом. И я же сама всю ее соорудила, чтоб мне пусто было.
Но не дай бог он бы заподозрил, что я обыскивала его квартиру. Это могло плохо кончиться. Да и мое расследование провалилось бы к чертям. Ведь еще далеко не все карты были у меня на руках. Я увлеклась, и теперь приходилось расплачиваться. Вот только после этого жаркого, изнурительного, тяжелого во всех отношениях дня трахаться, с ним ли, с другим ли, мне хотелось так же сильно, как идти к зубному.
– Ну, что случилось-то? – осведомился он с пугающей любезностью. – Тебе что, так неймется?
– Ты офигительно тактичен, Рамон! Ну да ладно, не отрицаю. Можно сказать, похоже на то.
Он оторвался от косяка и двинулся ко мне. Я опустила глаза, хотела воспользоваться этим мгновением, чтобы бросить украдкой взгляд на его ботинки, но они оказались в тени кровати, так что мне не удалось удовлетворить свое любопытство.
– Значит, когда тебе неймется, – продолжал он, – ты взламываешь мою дверь и устраиваешься тут, дожидаясь меня? Я правильно понял? От скромности не умрешь, я тебе скажу!
– А ты думал, я стану тебя дожидаться на лестнице?
Он ухмыльнулся, поглаживая меня по голове.
– Да, ну и дела! Возвращаюсь домой и нахожу там легавого! Вроде не время для рождественских подарков!
Я постаралась вздохнуть так, чтобы было похоже на похотливый стон.
– Давай представим, что Рождество уже наступило, Рамон.
Как и следовало ожидать, в ту же секунду он схватил меня за волосы и ткнул мордой себе в штаны. Черт возьми! У него уже встал!
– Тебе, считай, повезло. А, не находишь? Сейчас я тебе вставлю во все дыры. Так засажу, что до костей проймет, мать твою! Обещаю.
– Ну, давай же, а то мне невтерпеж.
Я расстегнула ему брюки. Чего ждать-то? В любом случае мне придется пережить пренеприятный момент. К чему увиливать? И я начала у него сосать.
Он отпустил меня три часа спустя. Я еле держалась на ногах. Не знаю, чего наглотался этот козел, но он словно с цепи сорвался. Трахал меня целых три часа подряд всеми возможными способами. Я думала, что подохну. Я прошла по квартире, держась за стены, переваливаясь с боку на бок, как утка. Что он со мной сделал? В ближайшие полгода о сексе и слышать больше не хочу. Вот ужас! Скотина такая!
Оказавшись на лестнице, я потихоньку застонала, по ногам текло; сил совсем не было, все тело болело, во влагалище жгло. Сиськи превратились в кисель, а спину и ляжки мне этот ублюдок вконец исцарапал. Я видела, как он глотал какие-то таблетки, но что это было? Что еще они придумали? Может, сверхмощное укрепляющее для лошадей? Я хочу сказать – для жеребцов-производителей… Да, в наше время можно найти любую дрянь, от которой и по потолку забегаешь. Кто-то в итоге умирает, а кто-то обретает нечеловеческую силу.
Карманы у меня были набиты испачканным и изодранным в клочья нижним бельем, а голова – бранью. И вопросами без ответов.
Я даже не смогла взглянуть на его ботинки. Я была просто не в состоянии. Единственное, о чем я думала, – как бы побыстрее выбраться оттуда, пока он опять не начал, и я постаралась унести ноги при первой возможности. Но все же мне удалось его провести, говорила я себе. В роли шлюхи, которой приспичило, я сумела быть убедительной. Он даже предложил сделать мне запасной ключ. И вызвался в следующий раз трахнуть меня за сто евро (такой тариф у него был установлен для лучших клиентов). Я сказала, что подумаю над его предложением.
