Тот с энтузиазмом начал выкладывать доступную емуинформацию.
Меня на нее Бакен вывел. – Кабан показал на пальцем намертвого партнера. – Он следил за Белым. Он у него бабу увел.
Давай, колись… Где сейчас Белов?
Понятия не имею! Бакен сказал, что не знает. Поэтому мы тути зависли.
Колян еще раз, более тщательно осмотрел квартиру.Вернувшись, он подошел к Шмидту и зашептал ему на ухо.
– Похоже, он здесь уже был. Тайник в холодильнике вскрыт.
Шмидт прошел за ним на кухню, долго изучал заднюю стенкухолодильника. Ясно было, что Белов забрал из тайника деньги, документы и оружие.Ключей от гаража тоже не было.
– Он сюда больше не придет, – уверенно произнес Шмидт.Шансов немного, но проверь потом гараж вот по этому адресу, – он протянулКоляну бумажку.
Что с этой мразью будем делать? Колян с видимымудовольствием еще раз саданул хнычущего Кабана йогой в корпус. – Может,замочим? Где один труп, там и два…
Шмидт озадаченно посмотрел на Кабана. Тог затаил дыхание:понимал, что его акции упали ниже номинальной стоимости.
– Да, – с удовольствием согласился Шмидт. – Валить его надо.
Экс-авторитет побледнел и сжался, даже как будто уменьшилсяв размерах. Насколько легко распоряжался он чужими жизнями, настолько дорожилсвоей.
– Да, надо валить, – повторил Шмидт, – но пока подождем.Может быть, он нам и в самом деле Сашу Белова найдет? Дадим ему педелю сроку.Куда он денется с подводной лодки?
Кабан оживился. Правда, ненадолго. Поняв, что убивать егоникто не собирается, он почувствовал необыкновенный прилив наглости.
– Мало недели! – он, кряхтя, поднялся с пола. – У меня же илюдей не осталось. Двоих Белый завалил, этого вы…
Работай, там поглядим. За мной не пропадет. – В устах Шмидтаэта фраза прозвучала настолько двусмысленно, что неудачник вздрогнул. –Проверь, где Бакен мог пересекаться с Белым… И похорони его по человечески, ато ведь забудешь, я тебя знаю…
Он кивком позвал за собой Коляна и, не прощаясь, вышел изквартиры…
Когда Шмидт вернулся домой, была уже глубокая ночь. Но Ольгане спала, ждала его, стоя у окна. Еще недавно Шмидту казалось, что у них сОльгой может получиться нормальная семья. Ванька привык к нему, привязывалсявсе больше, хотя время от времени и спрашивал, где папа. И Ольга становиласьвсе ближе и понятнее. Характерами они вполне подходили друг другу. Обасерьезные, без капризов, способные понимать и уважать чужое мнение. В постели уних также наблюдалось полное взаимопонимание. Их секс сопровождался у Ольгачастыми и глубокими оргазмами.
Но в последнее время Шмидт стал замечать в поведении Ольгипочти незаметные, но важные для него изменения. В голосе ее все чаще сталипробиваться властные потки.
Как-то во время легкой ссоры Дмитрий в запальчивости назвалОльгу "железной леди". Как ни странно, это определение понравилось ейнастолько, что ситуация разрядилась сама собой. И теперь она все чаще сталапримерять па себя это прозвище. Па его замечание по поводу се чрезмернойжесткости она ответила.
– Но ты же сам говорил, что в бизнесе по-другому нельзя!
"Но разве наши отношения это только бизнес?" хотелспросить Дмитрий, но так и не спросил. Такая Ольга нравилась ему гораздоменьше.
Но хуже было то, что и Ванька почувствовал эту перемену вматери. После приключений на рыбалке он еще сильнее сблизился со Шмидтом.Слушался его беспрекословно и ходил за ним, как привязанный. Л вот с матерьювел себя странно, часто грубил, капризничал.
Несколько раз на прогулке он убегал от гувернантки иболтался по улицам с местной малолетней шпаной, пока его не отловили охранники.
Шмидт был в замешательстве. Он чувствовал, что назреланеобходимость серьезного разговора. Но сейчас, войдя в квартиру и увидев у окнаОльгу, он не знал с чего начать. Она сама помогла ему в этом: подошла к нему,взяла его ладони в свои и спросила доверительным тоном:
Митя, скажи честно, ты имеешь какое-нибудь отношение кисчезновению Саши?
– Нет! Конечно, нет! – сказал с хорошо наиграннымвозмущением Шмидт и высвободил руки. – Как ты могла такое подумать? Ты же менязнаешь!
Ольга не отводила от него испытующего взгляда. Прямодетектор лжи, а не женщина!
– Думаю, что знаю. Потому и спросила. Шмидту от этих словсделалось не по себе.
Ему показалось, что Ольга читает его душу, как раскрытуюкнигу. Ох уж эта проклятая женская интуиция!
Оля, проникновенно сказал он. Я клянусь тебе всем дорогим,что у меня есть.
К исчезновению Саши я не имею никакого отношения. Для меняэто такая же загадка, как для тебя.
Тут он не врал. Или почти не врал. Ведь Белов мог тысячу разобъявится сам, поскольку остался жив, но по каким-то соображениям не сделалэтого. Так что к покушению на Сашу он имел отношение, а вот к исчезновению –нет!
Возможно, эти искренние обертоны в его голосе и сбили Ольгусо следа. К тому же ей самой хотелось ему верить. Но если Саша не погиб, сразувозникает масса проблем, которые надо будет решить.
А сейчас, – спросила она тихо, – как ты думаешь, он жив?
Скорее всего, – на Дмитрия навалилась страшная усталость, онподошел к дивану и без сил опустился на него. – То есть, еще недавно был жив.Не думаю, что Ванька обознался. Он видел отца, причем именно там, где говорит.
Ты хочешь сказать, что Саша следит за нами? Но почему?
Этого я пока не знаю, – сказал устало Шмидт и зевнул весьрот. – И вообще извини, я ужасно вымотался. Мне просто необходимо хоть немногоотдохну…
Он недоговорил: заснул, сидя. Ольга подошла к нему, стащилас ног ботинки и помогла улечься. Шмидт даже не проснулся. Подложив ему подголову подушку, Оля направилась в свою спальню. Легла в постель, но уснуть таки не смогла. Ворочаясь с боку на бок, все думала и думала, все вспоминаласобытия последних месяцев.
И чем больше она думала, тем отчетливее понимала, чтоступила на зыбкую, опасную, как болотная топь, дорогу. Здесь каждый шаг и всамом деле мог стать роковым. Но и пути назад для нее не было. Как канатоходец– вперед или вниз. Точка возврата уже пройдена. Она миновала ее, когдавернулась из Америки.
