– А ты, Петр, куда теперь? – спросил Илья, уже подходя к приоткрытым воротам.
– Да я к маме съезжу, а потом, наверное, в дурдом обратно попрошусь, привык я: в дурдоме-то там режим… О, смотри-ка, милиция приехала.
Он первый вышел с кладбища. Метрах в двадцати от ворот стояли три милицейские машины. Илья сообразил все мгновенно. Он схватил Петра за рукав пижамной куртки и резко втащил обратно.
– Давай сюда!.. – шипел Илья, утаскивая Петра с дорожки в сторону могил. – Скорее. Скорее…
Петр подчинился без особого энтузиазма.
– Ну это же милиция, – пробовал он возразить. – Ведь Петра они не тронут.
– Нельзя нам в милицию, пойми ты!.. Конец это нам…
Илья, пригибаясь, тащил Петра вдоль забора.
– Ну все, тихо, – приказал Илья, присаживаясь на корточки за надгробной плитой черного полированного мрамора. – Тихо сиди здесь, может, пронесет.
Илья услышал, как грохнули ворота. Он выглянул из-за плиты. Человек восемь милиционеров остановились возле ворот.
– Ваша пара в ту сторону вдоль забора, ваша – в другую. Мы по главной аллее, – распоряжался усатый, бывший, должно быть, за главного. – Обо всех происшествиях сообщать немедленно.
– А чего нам прятаться… – начал Петр, но Илья тут же зажал ему рот ладонью.
– Молчи, дурак… – зашипел он.
– Сам ты дурак, – обиделся Петр. – Петр не дурак… – тоже шепотом ответил он.
Илья осторожно выглянул из-за памятника. Двое милиционеров, неторопливо и внимательно оглядываясь вокруг, шли в их сторону.
«Ну все, – подумал Илья. – Влип!»
Глава 4ЧАС УРОДА(ЛИЧНЫЙ ТЕАТР ГЕНСЕКА)
Когда бомжи ушли, Сергей с Кариной привели квартиру в относительный порядок, после чего, усевшись за чаем в кухне, стали обдумывать создавшееся положение.
Если жлобы, ворвавшиеся в квартиру Сергея, могли быть продолжателями бандитского дела Китайца, где-то прослышавшими о том, что горбун имеет телепатическую связь со своим братом-близнецом, живущим под кладбищем у чуди, и с его помощью решившими докопаться до их несметных богатств, то кто тогда были чернявые люди, отбившие у них горбуна, и какие отношения были у них с Басурманом? Если предположить, что Басурман специально был заслан шпионить за ними из-за российско-гвинейского кордона, то здесь получалась совсем какая-то абракадабра. Засылать в другую страну шпиона со знанием только двух слов на русском языке – верх беспечности даже для такого незначительного государства. Возможно, конечно, было предположить, что Басурман знал русский язык, но из шпионской хитрости помалкивал об этом. Но тогда откуда он мог знать, что у них появится горбун? Словом, от этих размышлений, как и от бреда горбуна, ум заходила за разум. Было ясно только одно, что горбуна похитили (это, кстати сказать, очень радовало Карину) и то, что Басурман принимал в этом активное участие.
Причастность к похищению гвинейского жениха несколько огорчила Карину. Не то что она уж очень его любила, но апельсины!.. Да, апельсины Карина любила с детства, а Басурман знаками клялся, что у них там апельсинов завались. Во! И резал ребром ладони по горлу. Может, конечно, он имел в виду не апельсины. Кто его знает?! Может быть, этим жестом подразумевал борьбу коренного населения страны за независимость, казнь жены за неверность или свою любовь к Карине… Господи! Да что угодно! Но Карина почему-то была уверена всегда, что говорит он именно об апельсинах. И конечно, ей стало обидно, что жених променял ее на сумасшедшего горбатого урода. Этим задевалось ее женское самолюбие.
Басурман был настолько человеком незначительным в быту, что совсем не привлекал к себе внимания, поэтому всерьез не воспринимался. Так что роль во всем этом деле Басурмана осталась невыясненной. Можно было предположить (так оно, скорее всего, и было), что какая-то басурманская разведка по каким-то своим каналам пронюхала о существовании подземного народа и о владении этого народа тайной зомбирования и лишения человека памяти. Значимость этого суперсекрета для любой державы невозможно переоценить; и эта басурманская держава подсылает своих агентов раздобыть секрет зомбирования; они выходят на Басурмана, а через него на горбуна. Ну и по чистой случайности пересекаются с бандитами, которые тоже охотятся за этими секретами и отбивают у них инвалида.
Все вроде сходилось. Теперь нужно было решить, где искать Илью, или хотя бы выяснить, что он натворил. Представить Илью насильником и душителем милиционеров было невозможно. Сергей позвонил Свинцову, которого восстановили в звании и он теперь снова работал в двенадцатом отделении милиции. Но Сергею ответили, что Свинцов на задании и будет только завтра. Тогда Сергей позвонил Жанне, но она еще не вернулась из Москвы. Звонить в отделение, где произошло злодейство, он не решился, не желая засвечивать свой номер телефона (если, конечно, они его уже не знали). Мало ли Илья вернется. Ведь куда ему деваться, если не сюда. Так что решили подождать до завтра, тем более что уже наступил вечер.
Было как-то грустно без вечно шнырявшего по квартире неугомонного горбатого Бредовика, без тихого, ничего не понимающего, но кроткого Басурмана, без Ильи… где они все?..
После Бредовика остались кассеты, к которым все недосуг было приступить с расшифровкой. Несколько раз Сергей пробовал слушать бред шизофреника, но при этом впадал в такое болезненное состояние, что по часу не мог потом очухаться. Да и смысла в расшифровке не было, ведь Сергей не собирался лезть под кладбище.
Поздно уже вечером Сергей с Кариной разошлись по своим комнатам. Но через некоторое время Сергей постучался к Карине. Он принес «Большую энциклопедию» советского времени издания.
– Слушай. Я вот тут прочел про Гвинею. Оказывается, там одни чернокожие живут. А Басурман что-то на чернокожего не очень-то, что характерно, похож. Да и друзья его тоже.
– И что, не похож. Он же не негр.
– Тогда выходит, что они не коренные гвинейцы. Вот тут написано…
Сергей открыл книгу, собираясь читать.
– Брось, Сергуня, никакой он не гвинеец. Он, знаешь, из какой страны, Кальпутта. Слышал такую?
– Да что-то… кажется… – начал вспоминать Сергей.
– Не нужно, родимый, это совсем крохотная страна.
– А ты говорила, что он гвинеец.
– Гвинеец яснее для русского уха, а что я, по-твоему, должна была его кальпуттовцем называть? Срамно как-то, и я бы кальпуттаной была какой-нибудь.
– Ну тогда ясно, – сказал Сергей и пошел спать.
В семь часов утра Сергея разбудил телефонный звонок.
– Не доезжая дурдомовской трубы водонапорная башня. Ваш друг будет ждать на дороге, – сказал в трубку незнакомый голос. – Вопросы есть?
– Нет, – мгновенно сориентировавшись, сказал Сергей. – Буду.
