вальс. Кажется, он отлично понимал, насколько свободно и раскрепощено его тело и был уверен в каждом движении.
В его объятиях мне не хотелось рефлексировать, а просто хотелось быть: повиноваться шагам и поворотам, ощущать, как скользят его теплые руки по моей спине и плечам, спускаясь ниже, чувствовать его дыхание на своем виске и шее, когда в такт звучащей мелодии он наклонял меня, едва не касаясь своими губами моих. Я тонула в его глазах, наслаждаясь танцем и темпом, который задавали нашим сердцам мелодия и близость друг друга.
На заключительных аккордах Тэхо склонился и поцеловал меня. На глазах у сотен людей, у Дэниэла и своих родителей, на глазах моего отца. Словно на весь мир крикнул: я люблю ее, и мне плевать на все, кроме этой девушки! Так глупо, но сейчас я была очень счастлива, хотя и понимала, что мы ходим по краю.
– Однако, Ян Тэхо, – Максим с уважением похлопал его по плечу, – только такой безумно богатый чеболь, как ты, может позволить себе такие вольности.
Мы подошли к ребятам, которые, закончив танцевать, разместились у бара.
– Тэхо, ты бы видел глаза отца! – Ян Су даже ладошку к губам приложила. – Думаю, тебе лучше сегодня домой не возвращаться.
Ну, если Ян Су и Максим так впечатлились нашим поцелуем, то, думаю, мы слишком увлеклись. Сомнений не было.
– Я думала, что в тебе хоть немного гордости осталось. Но ты, я смотрю, не остановишься, пока не соблазнишь всех богатых наследников. – В двух шагах от нас стояла явно нетрезвая Пак Джуми и обращалась она ко мне.
– Пак Джуми, тебе нужно поехать домой. – Тэхо словно и не слышал, что говорила эта девушка. – Не бери в голову, Мия.
У меня внутри начинало закипать.
Да почему я должна молчать и «не брать в голову», когда эта несносная Джуми поливает меня грязью и несет откровенную чушь?
– И не подумаю! – взвизгнула она. – Светлова, хватит прятаться за парней! Достало! Чем ты их очаровываешь, что они вокруг тебя на задних лапках ходят? – На нас стали обращать внимание и прислушиваться к словам Пак Джуми. – А-а-а! Наверное, ты отличная любовница. Не рановато ли по наклонной пошла? Знаешь, как у нас называют девушек, которые замуж недевственницами выходят? Порченый товар…
Я и сама не поняла, как оказалась рядом с ней и со всего размаха дала пощечину. Дальше все случилось, как в кино. Уже потом, вспоминая этот момент, я все пыталась понять: могла бы я хоть что-то изменить? Как бы я хотела, чтобы хоть что-то можно было изменить.
Разъяренная Пак Джуми завизжала и, схватив с подноса проходящего мимо официанта коктейль, плеснула в меня. Это был пылающий Б-52. Я видела, как сильнее взметнулись языки пламени вместе с выплеснувшимся напитком, и закрыла глаза, готовясь быть облитой, но ничего не произошло. А секунду спустя истошный, продирающей до костей крик заставил кровь застыть в моих жилах.
Выгнувшись в неестественной позе, прямо передо мной стояла Ян Су, а легкая ткань ее воздушного платья горела и плавилась, оставляя на груди и шее страшные следы. Все мое тело стало свинцовым, в висках колотило, я чувствовала тошнотворный запах горелой кожи.
Быстрее всех среагировал Тэхо. Накинув на сестру свой пиджак, пытаясь заглушить нелепо веселую музыку, он крикнул остолбеневшему, как и я, Максу:
– Вызови скорую! – Тэхо подхватил упавшую Ян Су на руки. – Вызови скорую, твою мать!!!
– Скорая едет, Тэхо! – Подбежавший Дэниэл осторожно дотронулся до волос Ян Су, его лицо исказила боль и ненависть. – Пошли к выходу.
По-прежнему не в силах сдвинуться с места, я смотрела на удаляющихся Тэхо и Дэниэла и на догоняющего их Максима. Я видела беспомощно повисшую хрупкую руку малышки Су, которая ни на секунду не задумавшись, защитила меня. Их очертания стали нечеткими и совсем исчезли. Щеки обжигало. Наверное, я плакала.
– Это все ты! Это ты виновата!!! – захлебываясь слезами, закричала Пак Джуми. – Там, где ты, – одни неприятности! Это все ты…
Она могла не говорить мне этого. Я знала, что это все из-за меня. Во всем, что произошло за последние четыре месяца в Daimendé, была, безусловно, виновата я.
Только я.
Я пришла в себя, сидя на заднем сиденье дорогого автомобиля. Рядом сидел отец. Мы куда-то ехали, он разговаривал по телефону.
– Куда мы едем? – спросила я и едва услышала свой голос.
– Домой. – Отец быстро закончил разговор и посмотрел на меня. – У тебя шок. Думаю, стоит отдохнуть, я вызову врача из посольства.
– Отвези меня к Су.
– Мия, не думаю, что наше появление там сейчас уместно. Она в больнице, рядом семья.
– Отвези меня к Су! – почти крикнула я.
Он выдохнул и назвал водителю адрес больницы.
На стойке информации отцу не хотели сообщать, где проходит лечение дочь одного из богатейших людей Южной Кореи. Мы для них были чужими, хоть и с дипломатическими документами.
– Думаю, она в VIP-палате, а это верхние этажи, – увлекая так ничего и не добившегося отца к лифтам, размышляла я. – Пап, побудь тут. Я поднимусь и, если ничего не выясню, быстро вернусь.
Никогда не думала, что в больницах так медленно ездят лифты – словно душу из тебя вытягивают. На верхнем этаже двери очень медленно открылись, и в холле рядом с лифтами я увидела охрану. Довольно грубо мне сообщили, что пропустить к палатам меня не смогут и мне нужно спускаться обратно. Тяжело дыша, я изучала узор на мраморном полу коридора в тщетной попытке придумать, как мне попасть к Ян Су.
– Что ты здесь делаешь? – жесткий, звенящий голос заставил меня вздрогнуть.
Господин Ян! Он только что вышел из открывшегося лифта в сопровождении нескольких человек.
– Как ты смеешь приезжать сюда, к моей дочери после того, что сделала?
– Господин Ян, как Ян Су?
– Тебя это не касается! – крикнул он. – Не смей больше приближаться к членам моей семьи!
Он навис надо мною, испепеляя взглядом холодных глаз. Господин Ян не произнес этого, но я чувствовала угрозу и предупреждение.
– Просто исчезни, словно тебя и не было в нашей жизни.
Эти слова без конца звучали в моей голове и спустя минуту, когда я одна осталась в коридоре VIP-этажа, и спустя полчаса, когда мы с отцом возвращались домой, и спустя час, когда я пыталась смыть с себя воспоминания, принимая душ, и даже спустя несколько часов, когда от бессонницы у меня адски заболел висок.
Несмотря на очень позднее время, я набрала Максу.
– Привет, – раздался его усталый голос. – Ты как?
– Как Су?
– Ожоги сильные. – Ему
