сообщения всем, кого крышевали.
– Поверить не могу, что такое до сих пор происходит, – пробормотала Софи.
– Такое происходит гораздо чаще, чем можно себе представить, – сказал Уайатт. – Но крышевание – это побочный бизнес. Самые большие деньги семье приносили наркотики, в частности опиоиды, а также оружие. Деньги отмывают различными способами: через казино, сделки с недвижимостью и обычные банковские операции, когда простые работяги, вроде меня, открывают счета в банках по всему городу и вносят наличные, около десяти тысяч баксов.
– Ты ведь это делал для них? – спросила Софи.
– А еще я работал на стройке и играл в азартные игры с Лоренцо, пока тот не утонул в реке. Иногда водил фургон, вот только груз мне не показывали. За последний год я передал Алану массу информации. Перевозки – десятая часть всего.
– На флешках может быть что-то еще, – сказал Деймон. – Мы нашли две в другой коробке. Но прежде чем мы перейдем к ним, есть еще вопрос. Ты сказал, что недавно все изменилось, и упомянул третью сторону. Нового игрока.
– Да, несколько месяцев назад я услышал, что назревает война за территорию. Обычно чужаков Вентури просто устраняли, но тут один из братьев – Стефан – проявил интерес к партнерству. Лоренцо был против. В результате, как вам известно, он погиб.
– Думаешь, его убил брат?
– Вполне возможно. Или тот новый игрок, который видел в нем помеху своим планам.
– Ты рассказал об этом моему отцу?
– Конечно, – ответил Уайатт. – Алан был обеспокоен. Сказал, что уже слышал об этом. – Уайатт помолчал. – Никогда не думал, что Алан меня сдаст. Считал, что он затягивает, слишком долго не открывает дело, которое я преподнес ему на блюдечке, но до недавнего времени у меня не было причин сомневаться в его мотивах.
– И что потом? – спросил Деймон.
– Я видел в его глазах отчаяние. Он постоянно говорил, что у нас недостаточно оснований для возбуждения дела. Что надо иметь стопроцентные доказательства, прежде чем он сделает свой ход. Думаю, я неправильно истолковал его отчаяние. Вероятно, его шантажировали, и он попытался переиграть и меня, и их. Когда я начал давить на него слишком сильно, ему пришлось от меня избавиться. Он либо скомпрометировал мое прикрытие, либо послал кого-то убрать меня. Так или иначе, я уверен, что он был замешан.
Софи шокировала его резкость и беспрекословная уверенность в виновности ее отца.
– Отец ни за что не предал бы своего агента. Я еще могу поверить, что он скрыл информацию, чтобы защитить меня, но подставить агента, с которым он работал… Нет.
Софи видела сомнение в глазах Уайатта, видела, что и Бри колеблется. Она повернулась к Деймону.
– Ты же не веришь, что мой отец мог попытаться убить Уайатта?
– Я не хочу…
– Это не ответ.
– Послушай, мы просто не знаем, – сказал он. – Нам нужно работать с тем, что у нас есть, и прямо сейчас у нас нет нужной детали головоломки.
– Может быть, Алана потому и убили, что я остался жив, – предположил Уайатт. – Он просто не справился с работой.
В голове зашумело, и Софи прижала ладонь к виску. В памяти всплыли слова отца из последнего голосового сообщения: «Я допустил ошибку… и не одну. Думал, что смогу держаться подальше от грязи, но, как оказалось, измазался в ней целиком». Не подтверждает ли это слова Уайатта?
Но она все равно не верила, что ее отец позволил бы убить коллегу-агента.
– У меня есть еще один вопрос, – сказала она. – Мой папа мертв. Его нет. Почему на этом ничего не заканчивается? Почему они преследуют меня? Чего хотят?
– Может быть, из-за денег, – вставила Бри.
– Они заметают следы, – сказал Уайатт. – Вентури не любят оставлять свидетелей. Они не знают, что тебе известно. Поэтому ты для них угроза.
Слышать о себе такие слова было неприятно, но и возразить было нечем.
– Возвращаясь к новому игроку, – сказал Деймон. – По-твоему, это уже существующая группа, стремящаяся расширить территорию, или совершенно новая организация?
– Существующая. Как-то ночью я подслушал спор Лоренцо и Стефана. Стефан сказал, что благодаря партнерству появится шанс выйти на мировой уровень. Что, мол, мы владеем Восточным побережьем, а у них вся Восточная Европа. И что вместе мы будем управлять миром.
– Значит, у нас есть зацепка – Восточная Европа, – заключил Деймон.
Уайатт кивнул.
– Я так и предположил, но круг подозреваемых из-за этого не сужается. – Он помолчал. – Последние несколько дней заняться было нечем, кроме как думать. Если покушение на меня заказал не Алан, то это сделал кто-то другой, кто-то из Бюро. Если Алану не хватило духу, а я не утверждаю, что было именно так, – он посмотрел Софи в глаза, – то Вентури понадобился другой человек в ФБР. Кто-то, кого они могли бы использовать, как, возможно, использовали Алана. Одна из сильных сторон Стефана – он умеет находить у людей слабости и играть на них. Слабым местом Алана была Софи.
Деймон нахмурился.
– Насчет этого не уверен. Алан уже давно отец. У него семья. Думаю, свернуть на кривую дорожку его заставило что-то другое. Что-то более серьезное, чем угроза жизни Софи. Он мог нанять для нее телохранителей. Мог отослать за границу. У него было немало возможностей обеспечить ее безопасность. Думаю, он что-то скрывал. Какое-то другое, как ты говоришь, слабое место. – Он взглянул на нее. – Извини, Софи.
– Вы все просто пытаетесь докопаться до истины, – вздохнула она. – И я тоже этого хочу. Винсент Роуленд сказал, что у моего отца были финансовые проблемы. Может быть, азартные игры. Я этого не замечала, но, как оказалось, я знала его не очень хорошо. Карточные долги могли вынудить его оказывать какие-то услуги.
– Давай забудем ненадолго о твоем отце, – предложила Бри. – Алана нет, но охота на Софи и Деймона продолжается. Пытаются ли Вентури получить ту информацию, которой, по их мнению, обладал Алан? Или кто-то из ФБР, работающий на Вентури, спешит уничтожить улики и замести следы? Кого еще могли завербовать Вентури? У Питера Ханта я слабых мест не вижу. Я провела небольшое исследование. Он разведен. Детей нет. Он занимает очень высокое положение в департаменте, для продвижения по карьерной лестнице особые махинации ему не нужны. Каких-то пороков у него не замечено, роскошь его не привлекает. У Питера много влиятельных друзей со времен учебы в Йеле.
– Подозрения вызывает лишь тот факт, что Алан, обращаясь к Софи, не назвал Питера тем, кому можно доверять, – сказал Деймон. – Откуда такое недоверие ко всему Бюро?
– Он действительно так сказал? – Бри обратилась к Софи.
Она кивнула.
– Да, он велел
